Ведьма моря Демонов. Пол Андерсон
временах, когда невероятно сильные штормы открывали краткую трещину в верхних слоях облаков, чтобы пропустить поток обжигающего блеска, от прикосновения которого вода вскипала, а земля вспыхивала пламенем. Это заставило его задуматься о размышлениях философов Конахура о том, что мир на самом деле был шаром, вокруг которого вращался Небесный Огонь, принося день и ночь. Некоторые зашли так далеко, что вообразили, что это мир движется, что Небесный Огонь – это огненный шар в середине творения, вокруг которого вращаются все остальные вещи.
Но теперь Конахур был в цепях, вспомнил он, его народ склонился перед волей жадных проконсулов Ахеры, его искусство и философия – праздные игрушки завоевателей. Молодое поколение росло с мыслью, что, возможно, лучше всего уступить, стать частью талассократии и таким образом в конечном итоге получить равный статус с ахейцами.
Но Корун не мог забыть огромное пламя, колышущееся на фоне продуваемого ветром ночного неба, борющиеся фигуры на концах веревок, свисающих с деревьев, длинные ряды закованных в цепи людей, безнадежно спотыкающихся о невольничьи галеры под ударами ахейских плетей. Возможно, он слишком долго таил обиду, нет, клянусь Брианной Браннор! Была семья, которой больше не было. Этой обиды хватило бы на всю жизнь.
На всю жизнь, сардонически подумал он, которая теперь не слишком затянется.
________________________________________
Он устало вздохнул в вонючем полумраке камеры. Слишком много воспоминаний теснилось внутри. Годы, проведенные вне закона, были тяжелыми и отчаянными, но они тоже были хорошими. Там были песни и смех, и товарищество, и гигантские подвиги над бесконечной пустотой вод – долгая синяя тишина сумерек, мягкие черные ночи, серые дни с морем, серым, зеленым и золотым под шквалами дождя, ревущие и бушующие штормы, стремительный прыжок корабля, безумие битвы при взятии города или галеры, смерть так близко, что можно было почти услышать биение черных крыльев, оргия добычи и мести – пиратский город, травяные хижины под деревьями джунглей, набитые сокровищами, полные дерущейся похабной жизни, чванливые мужчины со шрамами на лицах и похотливые наглые женщины, красноватый свет костра отбрасывал ночь назад, в то время как прибой бесконечно грохотал по пляжу.
Что ж, все подошло к концу. И хотя он желал бы себе другой смерти, ему не пришлось долго ждать в этом страдании.
Что-то зашевелилось далеко в узком коридоре, и он уловил мерцающий свет факела. Нахмурившись, он встал, наклонился под низким потолком. Кто, черт возьми, это был? Было еще слишком рано для кормления, если только его чувство времени не пошло совсем наперекосяк. Он не думал, что игры могли быть подготовлены за несколько дней с момента его прибытия.
Они подошли ко входу в камеру и остановились, глядя внутрь в тусклом красном свете факелов. Губы Коруна искривились в усмешке. Шорзон и Хрисеида.
– Из всех подонков Ахеры, – прорычал он, – мне пришлось встретиться с тобой.
– Сейчас не время для дерзости, – холодно сказал колдун. Он поднял факел повыше. Красный