Агния и Северный город. Ольга Грачева
как я кричала на официантку, потом представилось лицо начальницы, которая узнает, что ее лаборантка переписала договор на себя. Мерзость какая. Выплыло перед глазами и лицо Абишага. Вот ведь скользкий тип! А я? Я-то лучше? Нет, дай мне шанс, возьму и буду пользоваться. Витаминки, говорят, небезопасны, а я бы их продавала, стала бы лицом компании. Для чего? Хотела денег и славы. Зачем? Маме шубу купить. Ну и что, купила? Нет. Разругалась с мамой и про шубу думать забыла. Не Аби виноват, нет. Виновата я – Ага-Яга. И прежде, чем идти что-то кому-то доказывать, надо разобраться с собой. Кто же я? Баба Яга – музейный экспонат, или все-таки человек? Волк с курицей в эти дни были человечнее меня.
Мой сеанс самокопания прервал синий свет неясной этимологии, он проник сквозь окно в комнату и разлился по ней, высветляя самые отдаленные уголки. Хозяева встали и заулыбались, затем начали петь что-то радостное на два голоса, но слов я не поняла, возможно, это было какое-то местное наречие.
– Ты спишь, Хагне? Калá Христоу̀евва! Пойдем, выглянем во двор. – Курочка подкатилась к печи и глядела на меня снизу вверх, показывая крылом «спускайся».
– Это на каковском? Моя самооценка окончательно втоптана в грязь. Курица – полиглот. Эх. Сейчас, слезу, нога-то болит. Ой… Не болит! Представляешь, не болит! И рана затянулась! Это чудо!
– Не чудо, а народная медицина. Вот с кем вам бы контракт заключить, фармацевты.
– Хватит меня стыдить, я уже все осознала. Ты права, я не права. Давай без наставлений? Куда идти-то?
– Выходи во двор. Сегодня у нашей сказки новый поворот. А ты по-прежнему – главная героиня.
Мы покинули теплую комнатку. Еще из сеней я почувствовала какой-то неуловимо знакомый аромат. На улице все сияло тем же ласковым светом, он не слепил, а будто окутывал двор. Волк был здесь. Но не один. Наверно, он сбегал в лес и позвал друзей, потому что рядом с ним переминался медвежонок, на заборе сидели белочки, под забором – зайцы, у сарая стояло несколько овечек и теленок, из-за калитки выглядывали довольно крупные бобры. Но весь этот зверинец не шел, ни в какое сравнение с тем, что происходило дальше. По широкой деревенской улице к избушке двигалось шествие:
Впереди с тяжелым посохом, на конце которого сияла звезда, шел Дед Мороз! Рядом еще пара дюжих молодцов в тулупах и валенках, в одном из них я узнала шофера, который вез меня утром к вокзалу! За ними следом семенила красавица Снегурочка, а дальше разноперый сказочный люд – от Емели до царевичей. Все они дружно пели что-то. Но, то ли из-за эха, то ли снова из-за местного наречия, я не разбирала слов, хотя сама мелодия веселая, бойкая и, в то же время торжественная, мне понравилась.
Все поющие зашли во двор. Дед Николай обнял хозяев и трижды с ними поцеловался. Потом посмотрел на меня и одобрительно кивнул.
– Рад видеть тебя, Хагне! Вижу – чистая, светлая сегодня. Дай-ка и я тебе подарочек сделаю, в честь праздника. – он надул свои щеки, стукнул