Моя жизнь. Южный полюс. Руаль Амундсен
побережья Аляски, а там, где мог пройти его широкий корпус, там пройдем и мы. Этим был положен конец всем сомнениям относительно удачного завершения нашей экспедиции. Победа была за нами!
Мое нервное напряжение, длившееся три недели, тотчас же упало, а как только оно прошло – вернулся и аппетит. Я почти обезумел от голода На такелаже висели оленьи туши, я набросился на них с ножом в руке. С дикой жадностью я вырезывал кусок за куском сырого мяса и тут же проглатывал их целиком, словно изголодавшийся зверь. Голод требовал такого варварского насыщения, но желудок от него отказался. Пришлось мне «отдать дань». Но голод все еще не проходил, и я снова наелся досыта сырым полузамерзшим мясом. На этот раз дело пошло на лад, и скоро я воспрянул и почувствовал себя так хорошо, как ни разу за эти последние три страшные недели. Однако они не прошли для меня бесследно, так как по возвращении все определяли мои возраст между 59-ю и 75-ю годами, хотя мне было только 33 года.
Китобой этот был «Чарльз Ганссон» из Сан-Франциско, увидели же мы его 26 августа 1905 года.
Посетив капитана на китобое, мы пошли дальше на запад, чтобы завершить наше плавание. Мы и не подозревали, что нам понадобится еще целый год на покрытие последнего этапа. Лед становился все гуще и гуще, замедляя наше продвижение вперед, и наконец, неделю спустя, 2 сентября, мы совсем застряли в нем несколько севернее Кинг-Пойнта, у северных берегов Канады.
Скоро нам стало ясно, что здесь придется зимовать. Начиналась полярная ночь, а лед лишил нас всякой возможности двигаться дальше. Поэтому мы выбрали наиболее благоприятное место, куда можно было подойти, и, причалив судно позади выброшенной на берег льдины, принялись готовиться к третьей зимовке на севере. Вскоре все было устроено. Мы в последние дни так медленно подвигались вперед, что отошли лишь на несколько миль от китоловов, которые тоже зазимовали во льдах у острова Гершеля. Казалось бы, мы не должны были ощущать недостатка в обществе. Однако скоро мы узнали, что соседство наше не очень желательно. Один из капитанов даже проворчал что-то насчет «семи голодных лишних ртов». Но еще до окончания зимы и он и остальные убедились, что мы были гораздо лучше снабжены продовольствием, чем они. Мы ни разу не просили у них припасов, но, наоборот, сами передали им за зиму две тонны пшеничной муки, которой у них не хватило.
У Кинг-Пойнта застрял китобой «Бонанца», которого летом подвижкою льда выбросило на берег. Я хочу рассказать здесь о приключении, пережитом мною вместе с капитаном этого судна. Капитану очень хотелось вернуться в Сан-Франциско сушей, чтобы там снарядить второй корабль, с которым он хотел пройти на север будущей весной, так как иначе он упускал целый промысловый сезон.
Я же, со своей стороны, пылал желанием добраться до какой-либо телеграфной станции, чтобы разослать по всему свету весть о нашем успешном прохождении Северо-Западным проходом. Но ближайшая телеграфная станция находилась в семистах километрах по ту сторону горной цепи высотою в 2750 метров, и это расстояние