Дракон из Трокадеро. Клод Изнер
шляпе-кронштадтке и галстуке в горошек? Это Годфруа де Бульон-младший, его отец был мясником.
– Что-что?
– Использование прозвищ свидетельствует об определенном чувстве юмора. Для вас, англикашек, это же конек, разве нет? Годфруа, он же Александр Дюваль, является наследником знаменитых бульонов.
– Бульонов? Супов?
– Да нет, я имею в виду недорогие рестораны, в которых подают сытные блюда. Из жалких грошей пролетариев Александр скопил целое состояние и теперь живет припеваючи!
Когда принесли меню, Энтони Форестер тут же оценил его дороговизну. Тридцать франков на человека его испугали, поэтому он попросил принести лишь бокал шампанского, сославшись на то, что уже ужинал.
«Вот крыса!» – подумала Эдокси и заказала, хоть и не была голодна, дюжину остендских устриц, морской язык а-ля Полиньяк, венский эскалоп и салат из шиншиллового кролика. Заказала – только чтобы увидеть, как ее покровитель побледнеет, и, тем самым, доставить себе удовольствие.
– Цены в «Максиме» умеренные – если ужинать до десяти часов, можно уложиться в луидор, – вероломно процедила она. – Но если нагрянуть сюда позже, это уже обойдется намного дороже.
Энтони Форестер поперхнулся. Слово «дорого» воскресило воспоминание об имени, давно похороненном в самых потайных закоулках памяти: Раймон Лакуто[33]. Соглашаясь принять участие в данном деле, Энтони предпочел не думать о зловещей участи, уготованной этому человеку. «Несведущий не видит даже того, что бросается в глаза», – сказал он себе тогда. Для очистки совести он превратил Лакуто в идеальный образчик дельца самого низкого пошиба: в грязного типа в колониальном костюме, с палкой в руке, который сидит под навесом бунгало в непроходимой сенегальской глуши, а рядом стоят двое предупредительных слуг-мальчишек – один из них подает ему лимонад, другой обмахивает веером из страусовых перьев. При мысли о том, что убийца Лакуто живет в Париже, его опалила внезапная вспышка страха – будто кто-то приставил к горлу холодный клинок.
– Что-то вы побледнели, мон шер. Это шампанское на вас так подействовало? Или загипнотизировал этот грубиян?
Эдокси показала на американского стального магната в кремовом костюме и бледно-зеленом жилете, на коленях которого сидели сразу две красотки, слишком вульгарно накрашенные.
– Нет-нет, я просто задумался.
– С вами все ясно! Даю руку на отсечение, что под занавес этого вечера вы собираетесь сводить меня в «Брассери дю Дерби» в предместье Монмартр. Блюда там будут подавать сомнамбулического вида дамы в жокейских костюмах.
– Вам, право, нелегко угодить!
– Да, я хочу пить! Гарсон! Смородинового ликера с водой.
– Может, вам, мадам, больше понравится нежное розовое вино из Прованса? Оно сохранило вкус винограда. Минеральной воды у нас почти не осталось, а сбои с водоснабжением могут затянуться надолго.
– В таком случае несите большую бутылку,
Игра слов. Часть фамилии «Лакуто» по-французски звучит похоже на прилагательное «дорогой, дорогостоящий».