Замок на двоих. Любовь короля эльфов. Александра Черчень
края низко сидящих на бедрах штанов и двинулся ко мне.
– Моя любимая пряха. – мурлыкнуло величество, гипнотизируя меня колдовскими глазами. – Милая, нежная, красивая… иди ко мне?
Несмотря на вопросительную интонацию, у меня не было ни малейшего сомнения в том, что это повеление.
И я невольно сделала шаг вперед. А затем еще один.
На губах фейри появилась улыбка, и он стремительно и неотвратимо пересек комнату, обхватил меня рукой за талию, и прижал к себе. Второй ладонью коснулся лица, обвел его по контуру, задумчиво пропустил меж пальцев прядь волос, выбившуюся из прически.
– Маленькая смертная. Моя маленькая смертная. Моя ведь?
От низких интонаций мужского голоса у меня слабели колени, а в животе становилось пусто и сладко.
Остатки мозгов робко пискнули.
– Ты обещал не чаровать.
На секунду на красивом лице короля мелькнуло изумление, но он сразу улыбнулся и, склонившись к моему уху, коснулся мочки поцелуем, за которым последовал горячий шепот:
– Сладкая моя, ты по-прежнему умиляюще наивна. И ничего о себе не знаешь… о своем теле…
Длинные пальцы прогулялись вверх по моей спине, ласкающе обводя позвонок за позвонком.
– О своих реакциях… – Достигнув затылка, Кэйр помассировал голову, посылая мурашки по коже, а после сжал волосы у корней, и я коротко охнула. – О своей чувственности…
Последнюю фразу он выдохнул мне прямо в губы, и тотчас впился в них поцелуем. Жадным, властным, сводящим с ума и затягивающим в бездну безумия. В этом сходящем с ума мире были лишь я и он. Вечность тянулась как смола, застывала янтарем и тут же билась на осколки моментов. В них, как в гранях, был он – мой король. Была я – потерянная, возбужденная, напрочь забывшая обо всем на свете.
Я жадно целовала его в ответ и ничуть не возражала, когда король подхватил меня на руки. В следующий же миг я ощутила спиной прохладу постельного белья на его кровати. Я запускала руки в гладкие длинные волосы, перебирала пряди и выгибалась, когда Кэйр нежно целовал мою шею, спускаясь к вороту. Пуговички, как зачарованные, выскальзывали из петель словно сами по себе, открывая фейри путь к обнаженной коже.
И хотелось бы мне сказать, что я помнила, что я держала ситуацию под контролем, но это было бы ложью.
Мы остановились, лишь когда король Неблагого Дворе так решил.
И, лежа на кровати, сводя на груди полы расстегнутого платья, я восстанавливала дыхание и обещала себе… обещала, что больше не буду терять разума.
– Сладкая моя, славная… – Цепочка поцелуев-укусов от живота и выше, между полушариями груди, затянутой в белье, казавшееся сейчас раздражающе лишним. – Как же сложно с тобой сдерживаться! Но я должен… обязан.
Мужчина рывком отстранился и даже отодвинулся на другой край кровати. Обжег меня горячим взглядом, но несколько раз выдохнул, успокаиваясь, и со свойственной фейри легкостью переключился на другую тему.
Рабочую, я бы сказала…
Кэйворрейн вынул из воздуха два клубка пряжи