Уполномочен завершить, или Полицейские будни. Тира Видаль
размалеванными девицами, забывшими, что такое честь. Я не стал более мучить девушку своим назойливым вниманием и отправился по указанному маршруту.
Пока я шел, чувствовал как две пары глаз сверлят мою спину. Одни, девушки за кассой, провожают с интересом и скрытой надеждой, вторые, Макса – прожигают во мне огненные дыры. Но я постарался не обращать на это внимания.
За углом действительно находилось отделение участкового Митяева Ивана Вениаминовича, о чем свидетельствовала табличка на двери. Контролер-оператор, а за одно и прекрасная незнакомка и тут не обманула, комнатка действительно напоминала каморку. В помещении два на два метра с трудом помещался колченогий стол и два таких же допотопных стула. Высокий худощавый молодой человек со скучающим видом листал старенькую потрепанную газету «Криминальная желтуха». Рядом лежал журнал регистрации заявлений и мобильный телефон.
«Дядя Ваня! – Вспомнил я слова билетерши и чуть не расхохотался во весь голос. Да на вид ему не более двадцати пяти… Но, наверняка, считает себя важной шишкой!
Иван Вениаминович нехотя оторвался от созерцания кричащих заголовков и поднял на нас глаза.
– Что случилось? – Спросил он каким-то равнодушным бесцветным голосом. – Украли чего у вас или нашли бесхозные вещи?
Мне хотелось поддеть его, но стало немного жаль парня, наверняка мечтавшего о погонях, ярких событиях, подвигах, а вместо этого вынужденного прозябать целый день в одиночестве и собирать заявления о мелких кражах, да разбирать дорожные недоразумения.
– Борис Петрович Ракишов! – Я протянул ему раскрытое удостоверение. – Подполковник! Особый отдел полиции! А это мой напарник – следователь, сержант Григорьев Максим Константинович! Нам нужна ваша помощь!
– Участковый, уполномоченный полиции лейтенант Митяев Иван Вениаминович! – Вскакивая со своего места, четко отрапортовал тот. Лицо его сделалось деловито-серьезным, в глазах появилась затаенная дерзость.
Я протянул ему руку для поджатия, и он схватил ее двумя руками, светясь довольством и готовностью действовать, словно ждал этого момента всю свою жизнь.
Я занял место напротив лейтенанта, выкладывая свой блокнот на стол. Григорьев остался стоять, просто потому, что больше сесть было не на что. Участковый стушевался и повел рукой по сторонам, давая понять, что это не его вина.
– Ничего, – успокоил его я, – сержант молод и горяч, несколько минут на ногах, не испортят его настроения. – Я повернул голову к Максу, и тот натужено улыбнулся, кивая в знак согласия головой.
– Чем могу помочь? – С готовностью начал разговор лейтенант.
– Многим. – Заверил его я. – Нас интересуют школы, их расположение, какие-либо события десятилетней давности!
Лейтенант был разочарован – это ясно читалось по его лицу, но другого ничего я не мог ему предложить. Жизнь следователя – это не только яркие задержания и погони, а по большей части, вот такая вот рутина.
Иван Вениаминович закурил папиросу, и,