Гонки – это не игра. Алена Евгеньевна Свобода
с Антоном, вы поругались?
– Потом расскажу. Тебе что-нибудь привести?
– Ну… если только…
– Я поняла, твою слабость – бананчики?
– Какая ты у меня умная!
– Ладно, ладно, до вечера.
– Целую, Валек.
– Пока, папулечка. – Повертев в руке телефон, она быстро оделась, собирая вещи на ходу. – Тоша. – Тишина. – Тоша? Я поехала, ночевать буду у папы, на даче. Вечером не жди. – Дверь ванны приоткрылась, Антон посмотрел ей вслед, долгим задумчивым взглядом. Из этого состояния его вывел телефонный звонок.
– Да?
– Хруст?
– Да, Жора, это я. – Услышав голос Чистильщика, Антон нервно вытер со лба выступивший пот и потер мокрые ладоши об халат.
– Где бывает объект?
– Ты согласен?
– Не нужно лишних слов. Отвечай кратко и понятно на мои вопросы.
– Объект сегодня вечером едет на дачу к отцу, за город, на своем мотике.
– Где это находиться?
– На 75 км, на юг.
– Жора, только ты осторо… – Он не успел договорить, как в трубке послышались гудки. Он судорожно начал набирать номер Чистильщика. В трубке послышались гудки и женский голос ответил – Абонент не доступен или временно отключен. – А дальше на разных языках. Антон выругался. – Черт бы тебя побрал.
Нужно было что-то делать, но вопрос что? От Жоры можно было ожидать всего, ведь особой договоренности не было, конечно Хруст сам этого хотел, вернее ему это было нужно устранить Валю. Но он любил ее, по своему, но любил. Беспокойство нарастало, он еще раз набрал номер Чистильщика, эффект оказался тем же. Остановить его он был в не силах, но проконтролировать он обязан.
Собрав вещи, он отправился на дачу к отцу Валентины.
– Здравствуйте, Александр Сергеевич.
– О, Антон, не ожиданно, здравствуй. А где Валек?
– Она на тренировках, сказала приедет ночевать к вам, я решил составить ей компанию.
– Мне ты можешь не врать, вы поругались?
– Н-е-е-е-т… хотя можно сказать и так.
– Я так и знал, Валя вела себя странно утром. Что случилось?
– Я хотел увезти ее к морю, отдохнуть. Но вы же знаете… – Он смахнул не видимую слезу и отвернувшись, продолжил несчастным голоском. – Ралли для нее все, а я… – Он махнул рукой.
– Ясно. Послушай мой совет, сынок, ты ведешь себя неправильно. Думаешь я рад, ее увлечению гонками, да я каждый раз, как подумаю об этом чувствую как у меня волосы становятся дыбом. – И рукой погладил остатки волос на облысевшей голове. – Но я не спорю с ней, что бы не потерять ее, зная как для нее это важно. Борьба, соревнования, у нее в крови, ее покойная мать, Вале я никогда этого не говорил, но Лизонька была борцом за жизнь. Она была наездницей, ее жизнью были соревнования, скачки. Они ее и погубили. Когда Вальку было три года, она участвовала в скачках, ее лошадь подвернула ногу, перед самым барьером. Лиза скончалась сразу. В тот день я поседел. А пока росла дочь, потерял остатки шевелюры. – Он хихикнул, прикуривая сигарету. – Так что, Антон, если ты любишь мою дочь, будь терпимей, смирись…
– А Вы смирились с тем, что Ваша жена погибла из-за