Тени в холодных ивах. Анна Данилова
системой «google pay», куда вбиты все ее банковские карты. И вот этот страх, что, подойдя к кассе в супермаркете, она не сможет расплатиться, и заставил ее снять блокировку с телефона. Если бы не это обстоятельство, тот, кто нашел телефон, не смог бы его открыть и дозвониться до меня. Получается, что в жизни нет ничего случайного. Теперь даже солнце уже не пригревало, а казалось холодным.
Я осмотрелась и увидела расположенное буквально в нескольких метрах от себя, на другой стороне дороги, кафе «Ветерок». Быстро перебежав по пешеходной зебре дорогу, я зашла в кафе. Пустые столики.
– У нас кофе и еда только навынос, – предупредила меня девушка за стеклянной стойкой. – Сами понимаете…
Ах да. Ковид, пандемия. От всего этого сумасшествия многие мои друзья провалились с головой в панические атаки. Вроде бы уже все разрешили, и начали открываться кафе и рестораны, но вот здесь почему-то засада.
– Тогда мне кофе. Навынос.
Я вышла с большим пластиковым стаканом с кофе, присела на скамейку под высоким, крепко пахнущим после дождя тополем и сделала несколько глотков. И тут мне позвонила Кристина.
– Как дела? Нашлась твоя сестра?
– Пока нет… Ты извини, что я не пришла. Подруга запаниковала, мы пришли в полицию…
– Да ладно, я же все понимаю. Но все будет хорошо, вот увидишь. Просто твоей сестре так же, как и тебе, захотелось немного свободы!
Я вот прямо увидела улыбку Кристины, где-то в моей голове возникла эта картинка: Кристина с телефоном в руке стоит возле своего огромного, в пол, окна мастерской в длинном светлом балахоне, подпоясанная грязноватым, в разноцветных пятнах масляной краски, фартуком. Солнце заливает и Кристину, и мастерскую, развешанные по стенам и разложенные повсюду картины, играет веселыми бликами в букетах цветов, словом, живет там. Да уж, лучше бы я пила кофе в мастерской, где мне всегда так хорошо и спокойно, чем сидеть здесь, напротив полицейского отделения, и дожидаться приезда следователя.
– Ты уверена, что твоя сестра так поступает с тобой исключительно из-за любви?
Этот вопрос задала мне Кристина в мой первый визит к ней, сразу после того, как мы с ней познакомились и она попросила меня позировать ей. Понятное дело, что перед этим меня словно прорвало и я рассказала ей о нашем скандале, о том, как сестра дала мне пощечину.
– Да, она действительно любит меня. И эта любовь отравляет меня. Уж лучше бы она меня ненавидела или хотя бы просто ей было наплевать на меня. Так было бы легче.
– Ну, если любит, то придется тебе постоянно прощать все ее закидоны.
Да, она так и сказала – закидоны. То есть она как-то сразу определила, что это не совсем нормальная любовь. Что она какая-то патологическая, что ли, бешеная. Что это все равно как связать меня по рукам и ногам и осыпать сестринскими поцелуями и клясться в любви. Да и что такое эта самая любовь? Разве любовь не подразумевает прежде всего желания осчастливить человека, которого любишь?
– Да я и прощаю, – ответила я слабым