Культ. Эбби Дэвис
Любовь, но Смирение хмурилась, совсем как мама. Любовь прищурилась. Смирение не хотела этого делать, но она избалованная, неблагодарная и эгоистичная. Когда Надежда впервые предложила идею женщинам и девочкам на встрече книжного клуба в прошлом месяце, Смирение отреагировала именно так, как Любовь и ожидала.
Она отрешилась от уродливого лица Смирения. Ее глупая сестра не испортит этот момент.
Дрожащими пальцами Любовь затянула свой хвостик алой мишурой и улыбнулась. В животе трепетало от восторга; она представила лицо Дядюшки Спасителя, когда он увидит сюрприз. Сначала он будет поражен, потом доволен – больше, чем доволен – на седьмом небе от счастья! Она улыбнулась, вспомнив, какой сюрприз он устроил ей на восьмой день рождения. Это был самый счастливый день в ее жизни. Когда она впервые увидела своего златогривого мальчика, ей показалось, что ее сердце лопнет от любви – не к жеребенку, а к Дядюшке Спасителю. Юпитер был идеальным, совсем как ее дядя, который точно знал, чего она хочет, и дал ей это, вот так просто. Он самый лучший взрослый в мире. Самый чистый и самый умный.
– А теперь, дети, пожалуйста, постройтесь ровно, – сказала Надежда своим учительским голосом.
Все построились. Любовь постаралась встать впереди. Она хотела увидеть реакцию Дядюшки Спасителя вблизи. Она осмотрелась. Смирение со своим вечным унылым видом держалась позади. Любовь нахмурилась на нее, потом переключилась на Благородство, который вкатывал изумительный подарок Дядюшке Спасителю. Любовь уставилась на его большие коричневые руки. Он был очень крупным мужчиной, даже крупнее Дядюшки Спасителя, хотя, конечно, не таким умным или хорошим. Никто не был таким гениальным или славным, как ее дядя.
Дети ахнули от изумления при виде деревянной скульптуры; это была превосходная копия настоящего Дядюшки Спасителя. У нее даже была его густая борода.
Благородство отошел и улыбнулся женщинам.
– Надеюсь, ему понравится.
– Он будет в восторге, – присвистнул кто-то.
– Он будет в еще большем восторге от того, что последует дальше, – мрачно сказала Смирение.
Все оглянулись на ее сестру. Любовь откинула волосы и сказала:
– Не обращайте на нее внимания. Она эгоистка.
Дети неловко замялись, но никто не возразил. Они уже знали, что не стоит стоять у нее на пути. Любовь улыбнулась про себя. Они все ее боятся, она чувствовала это глубоко в душе, как густую, липкую патоку, пропитывающую бисквит. Это знание согревало ее и приводило в восторг. Они знают, что она любимица Дядюшки Спасителя, поэтому не может сказать или сделать что-то плохое. Она усмехнулась Смирению, потом повернулась вперед, не в силах остановить дрожь в ногах – не от страха или необходимости пописать, а от чистого нетерпения.
В амбар входили остальные члены общины и вставали позади, за рядом детей. Мама пряталась за ними, сливающаяся со стеной бессмысленная тень. Учительница Надежда достала поросячьими пальчиками иголку из своего швейного набора. Любовь считала ее похожей