Границы в анализе. Юнгианский подход. Всеволод Калиненко
есть возможность снять напряжение у другого). Можно говорить и о других негативных сторонах такой практики. Вместе с тем пациенты, проходившие анализ у Юнга и Вульф, знавшие о нескрываемых отношениях своих аналитиков, чувствовали себя комфортно в таком анализе, и все положительно оценивали ситуацию. Но неудивительно, что никто из пытавшихся подражать в этом Юнгу не имел успеха (там же). И все же, несмотря на все негативные стороны такого наследия основателя аналитической психологии, глубоко исследованные в указанной анонимной статье, имелось и положительное – открытость, доступность профессиональному сознанию этого опыта и, следовательно, возможность более осознанно выстраивать аналитические границы.
25
Ср. разделение этих понятий в кляйнианской теории: «Описанная Винникоттом функция холдинга – это поддержка непоколебимой веры младенца в свое всемогущество, введенная же Бионом концепция мечтания обозначает попытку матери обеспечить младенца контейнирующей функцией для понимания реальности, что приводит его к утрате всемогущества» (Хиншельвуд, 2007, с. 361). Анжела Коннолли рассматривает эти понятия с точки зрения модификации сеттинга в аналитической терапии с пограничными и психотическими пациентами: «Чтобы способствовать холдингу (в таком случае акцентируются материальные качества сеттинга) или мечтанию (акцент на внутреннем мире аналитика)» (Connolly, 2006, p. 181).
26
«Оба сталкиваются с трансперсональной проблемой, для которой ни у одного нет полного решения, хотя проблема сама по себе может казаться простой и легкой в решении. В ситуации антитетического ролевого переноса два эго отделены и находятся в различных позициях. В архетипической ситуации эго аналитика и пациента находятся, до определенной степени, в состоянии общего понимания и идентификации. Они вместе переживают мощь и власть констеллированного архетипа» (Dieckmann, 1976, p. 35).
27
«Готовность аналитика войти в меркурианский внутренний мир, фокусировать на нем свое внимание <…> уводит от психологии сознательного субъекта и, если корректно следовать этому пути, открывает доступ к тому, что Генри Корбин назвал «Mundus Imaginalis». Эту реальность можно рассматривать как дополнительное архетипическое измерение за пределами социального, исторического и культурного уровней, составляющее основу интерсубъективного аналитического третьего» (Cambray, 2001, p. 278).
28
Третьего не дано (лат.).
29
Ср.: Лич, 2001, с. 75. Не следует забывать о внутренней противоречивости посреднических функций: «Метафизический мост через границу, разделяющую „этот мир“ и „иной мир“, контролируется либо аскетичными священнослужителями, либо экстатичными заклинателями духов (шаманами). Когда два этих вида контроля смешиваются, происходит путаница: мистицизм св. Терезы, с характерными изощренными сексуальными метафорами, лишь с великим трудом можно приспособить к суровой асексуальной ортодоксии католической церкви» (там же, с. 92).
30