Психология и психопатология кожи. Тексты. Коллектив авторов
сразу можно делать вывод о повышенной эрогенности соответствующего органа чувств. Уже внешне она часто выдает себя через зуд и щекотание век и внешнего слухового прохода, что приводит к сильному онанистическому потиранию с выраженным чувством удовольствия при этом. Одна моя больная, ранее часто раздражавшая клитор, прямо говорит, что сейчас заниматься мастурбацией уха для нее – замена генитальной мастурбации, которую она по другим причинам с отвращением отвергает[27].
Эротика слизистой всегда, а эротика кожи в большинстве случаев находится в паре с эротикой мускулатуры. Это проявляется, например, в борьбе и потасовке школьников. Так, один карапуз по какой-либо надуманной причине или совсем не так уж редко без таковой хватает второго паренька, и начинается веселая потасовка, только для того чтобы найти выход мощной сексуальности. Многие совершенно точно помнят, что при такой потасовке испытали первый оргазм. И даже поверженный и побитый испытывает не столько ярость и боль, сколько чувство удовлетворенного либидо, даже если он совсем не мазохистичен. Даже взрослые не могут противостоять импульсу к удару, если перед ними навязчиво маячат ягодицы, например, детей или лошадей. Сюда относится и схватывание, обнимание и горячие поцелуи родителей и детей, друзей и подруг. Во Франции, стране высочайшей культуры, губы юной девушки сохраняются строго для жениха. Бывает даже так, и психологически это очень хорошо обосновано, что девушки, единственный раз поцелованные мужчиной, думают, что тем самым они потеряли девственность. У большинства девушек из высших кругов, не познавших преждевременного раздражения, ко времени пубертата существует сильная сексуальная тяга. Только она пробуждает требования не полового сношения, как в период совершенной зрелости, а лишь горячих поцелуев и задушевного объятия, в чем они находят полное удовлетворение. Ореол чистоты, окружающий стольких юных девушек, покоится на отсутствии генитальной чувственности, несмотря на всю силу их эротики кожи, слизистой и мышц. Наконец, многие из-за сильной кожной и мышечной сексуальности чувствуют тягу к гимнастике или альпинизму, в то время как другие по схожим психологическим причинам становятся пользующимися дурной славой драчунами[28] и сорвиголовами или, по крайней мере, массажистами и массажистками.
Существование изолированной мышечной эротики вообще кажется сомнительным. Еще можно было бы думать о ней при доставляющих удовольствие деятельностях детства, крике и дрыгании руками и ногами, бегании и прыгании, происходящих не по соответствующим прозрачным поводам, а в ответ на эндогенный раздражитель. В детстве таковым является мощный излишек мышечной эротики. Ребенок может, например, начать без видимых мотивов кричать или бегать, что восходит еще к пубертату, когда юный человек, не имея возможности сопротивления, чувствует себя вынужденным и раздраженным до того, чтобы выкрикивать проклятия или крепкие выражения. Тем не менее при крике и проклятиях нельзя полностью
Приведу соответствующие места из ее анализа: «У меня сейчас всегда зудит в ухе, так что я ввожу в слуховой проход тампон или шпильку и тру до тех пор, пока не появится жидкость. Эта привычка у меня существует, сколько я себя помню, и причем она получена от матери, которая таким образом чистила мне уши, мне это было так неприятно, что я всегда кричала. Тереть клитор я больше не отваживаюсь. Я бы охотно это делала, но боюсь усиления боли в ногах. Сейчас при возбуждении я онанирую в ухе. Это замена настоящей мастурбации и тоже доставляет мне очень приятное чувство. Возможно, я сейчас намеренно перекладываю это на приличное место, где я могу это делать всегда, и, возможно, я также связываю это с какой-либо сексуальной фантазией. Когда сейчас я онанирую в ухе, потом у меня бывают боли, точно так же как при генитальном онанизме, и жидкость тоже появляется. Когда ребенком меня бил (горячо любимый) отец, и я, таким образом, испытывала неудовлетворение, я помогала себе с помощью онанизма. Я шла в сад или другое место, где я была одна, брала книгу или сладости и мастурбировала, генитально или в ухе. Та к было, сколько я себя помню. В более поздние годы у меня по вечерам часто был ужасный шум в ухе, даже приведший меня к врачу, который, однако, ничего не обнаружил. По его словам, шум был нервным, а затем превратился в зуд. Часто меня терзает такой ужасный зуд по вечерам, тогда я ложусь в постель, беру книгу и занимаюсь онанизмом. Я делала так и ребенком, поскольку он всегда был для меня большим утешением. Три четверти назад я дважды в театре ничего не слышала правым ухом и уже боялась, что что-то себе сделала. От визита к ушному врачу, чего мне очень хотелось, меня удержал мой муж: “Это просто нервное”. Через неделю все действительно прошло само, ничего делать не пришлось».
Фридрих Геббель рассказывает о своих фризских земляках: «с древнейших до новейших времен они бились (на поле битвы) не только потому, что считали это своим долгом, но еще более