Лейтенант Хорнблауэр. Рука судьбы. Сесил Скотт Форестер
для молодого человека, чьим единственным лакомством был воскресный пудинг на нутряном жире с коринкой.
– Сладкое портит вкус, – сказал адъютант.
Хорнблауэра это не волновало.
Теперь шли официальные тосты. Хорнблауэр стоя выпил за здоровье короля и королевской семьи, поднял бокал за герцогиню.
– Теперь за наших врагов, – сказал сэр Хью, – чтобы их нагруженные сокровищами галеоны попытались пересечь Атлантику.
– В добавление к вашему тосту, сэр Хью, – произнес коммодор с другого конца стола. – Чтобы доны надумали наконец выйти из Кадиса.
За столом поднялся звероподобный гул. Почти все присутствующие флотские офицеры были из Средиземноморской эскадры Джервиса, которая последние несколько месяцев моталась по Атлантике в надежде напасть на испанцев, если те посмеют высунуть нос наружу. Джервис поочередно отправлял корабли в Гибралтар пополнять припасы, и два сейчас стояли в порту – офицеры с них и присутствовали на обеде у губернатора.
– Джонни Джервис сказал бы на это «аминь», – произнес сэр Хью. – По полной за донов, джентльмены, и пусть они выходят из Кадиса.
Дамы под предводительством хозяйки покинули комнату, и Хорнблауэр при первой возможности извинился и выскользнул из дворца. Он твердо решил не напиваться перед первым самостоятельным плаванием.
Может быть, перспектива принимать на борту герцогиню оказалась неплохим лекарством от чрезмерного возбуждения и спасла Хорнблауэра от излишних переживаний по поводу его первого самостоятельного плавания. Он проснулся до зари – еще до краткого в Средиземноморье предрассветного сумрака – убедиться, что его драгоценный корабль готов к встрече с морем, а также с врагами, которыми это море изобиловало. Для защиты от них Хорнблауэр располагал четырьмя игрушечными четырехфунтовыми пушечками, то есть не мог противостоять никому. Его суденышко – слабейшее в море, даже самый маленький торговый бриг и тот вооружен сильнее. Для слабых созданий единственное спасение – скорость. Хорнблауэр в полумраке посмотрел наверх, туда, где будут подняты паруса, от которых столько будет зависеть. Вместе с двумя своими офицерами – мичманом Хантером и подштурманом Виньятом – он прошелся по списку членов команды и еще раз убедился, что все одиннадцать знают свои обязанности. После этого осталось только облачиться в лучшую походную форму, кое-как проглотить завтрак и ждать герцогиню.
К счастью, она явилась рано: чтобы проводить знатную гостью, их превосходительствам пришлось встать с постели в самый неурочный час. Мистер Хантер со сдерживаемым волнением доложил о приближении губернаторского баркаса.
– Спасибо, мистер Хантер, – холодно отвечал Хорнблауэр – так требовала служба, хотя всего несколько недель назад они вместе играли в салки на вантах «Неустанного».
Баркас подошел к борту, и два опрятно одетых матроса зацепили трап. «Ле рев» так мало возвышался над водой, что взобраться на него не составило труда даже для дам. Губернатор ступил на борт под звуки всего