Сезон прогулок босиком. Сьюзен Мэллери
этом она делала вид, что все в порядке, и Габби, вероятно, даже не замечала тревогу матери.
Энн договорилась с ней, что придет в четверг позже, и Карли заменила ее в сувенирной лавке на время ланча. Несколько посетителей смотрели книги; девочка-подросток с матерью вздыхали над куклами. Карли постучала по чайнику, проверяя, нет ли в нем трещин, и завернула его.
– Надеюсь, он понравится вашему другу, – сказала она, отдавая его женщине средних лет. – Он красивый.
– Я тоже так думаю, – ответила покупательница. – Приятного вам дня.
Карли помахала ей, повернулась и чуть не врезалась в Мишель – та незаметно вошла в лавку. Она тут же отскочила назад и оперлась о прилавок, чтобы не упасть.
– У тебя найдется минута? – спросила Мишель.
Карли оглянулась на покупателей.
– Я не должна оставлять их одних.
Мишель кивнула на нишу возле подсобки.
– Давай сядем там?
Карли кивнула. Из ниши был виден кассовый аппарат, и она заметит, если кто-то из посетителей захочет заплатить за покупку.
Она направилась к подсобке. Мишель шла медленнее, неровной походкой; вероятно, бедро ее беспокоило. Карли хотела спросить ее о самочувствии, но не стала. Насколько она понимала, ее вот-вот уволят. Снова. Проявлять сочувствие перед лицом этого означало потерять ту крупицу силы, которая в ней осталась.
Она еще не решила: то ли просить, чтобы Мишель ее оставила, то ли с достоинством принять свою участь. Два вечера она сидела над своим банковским балансом, но это не обеспечило ей надежный тыл, а в газетах Сиэтла не оказалось приемлемых предложений работы.
Прислонившись к дверному косяку, Карли заметила, что Мишель выглядела еще более усталой, чем в день приезда. Вокруг ее рта залегли морщины усталости и боли, под глазами темные круги, а кожа приобрела серый цвет. Длинные волосы висели сосульками, брюки карго едва не спадали с тощих бедер.
Мишель схватилась за стену.
– Может, ты сядешь? – спросила Карли и тут же рассердилась на себя за такой вопрос.
– Все нормально. – Мишель тряхнула головой.
О ней можно было бы сказать много всего, но слово «нормально» там бы не фигурировало. Карли напомнила себе: сейчас не время думать о том, что когда-то Мишель была ее лучшей в мире подругой. Что они росли вместе и дружили, пока их не разлучило безобразное происшествие. Но ей все же хотелось поговорить с бывшей подругой обо всем, что с ними было, найти какие-то компромиссы. Залечить старые язвы и получить какой-то позитив, подумала она с тоской.
– Ты не тырила.
Мишель объявила это буднично, будто говорила о погоде. У Карли дернулась голова, словно от пощечины. Все теплые чувства испарились, их сменили злость и мысли о том, что она полная идиотка, раз ожидала чего-то близкого к дружбе от сидевшей перед ней женщины.
– Я подозревала тебя, но поняла, что ошиблась, – продолжала Мишель. – Я просмотрела все банковские выписки и лицевые счета за последние три года и не нашла ничего подозрительного.
Если бы у Карли была хоть малейшая надежда прожить без этой работы, она бы немедленно встала и ушла. Просто повернулась бы и