Ключ. Максим Шмырев
где такие существа, как мы, не вызывают вопросов!.. Представляться разумным механизмом часовщика Штауба! Играть на шарманке! Устраивать представления! Ловчить, скрываться… Пока до нас не добрались посланцы Хель: чтобы забрать часы и свернуть шею!..
Он помолчал и добавил:
– Осведомитель не отвечает на вызовы. Где ты его видел в последний раз?
– В ельнике. Он дразнился, я побежал за ним. И сломал ногу.
Хрёсвельг насупился, он уже отвечал на этот вопрос.
– Прости, Хрёсвельг… Я забыл. Это от печали, зимней хандры.
Офнир быстро и ловко приделал Хрёсвельгу новую ногу.
Хрёсвельг молчал. Он ворочал глазами для собственного развлечения.
– Мастер!..
– Что?..
– А я могу снова стать большим?..
– Когда-нибудь, Хрёсвельг, но не сейчас… Сейчас это будет слишком накладно!.. Вот, возьми…
Офнир вытащил из холщовой сумки сморщенную луковицу и разрезал её ножом на две половины. Одну протянул Хрёсвельгу, а вторую положил себе в рот.
Хрёсвельг громко хрустел луковицей, когда послышался приглушённый стук копыт. Звук усиливался, всадники приближались к домику на опушке леса.
Гевьон лежала на пляже. Искрящиеся волны накатывали на белый песок – как всегда. Скучающим взглядом она посмотрела на Альва – юноша с разноцветными волосами ловил рыбу. Дёрнулся поплавок, Альв поднял вверх удилище.
– Поймал?..
– Нет, госпожа! Но сегодня у меня хороший улов!.. Я могу приготовить вам уху!
– Сам ешь свою уху, Альв. Я обойдусь виноградом.
Гевьон встала и направилась к дому. Ветер трепал её длинные волосы. Она вошла в прохладный холл, поднялась вверх по лестнице, по пути сорвав несколько виноградин с лоз, увивавших колонны. Прошла в центральную башню, где, в середине зала, на каменных ложах спали мужчина и женщина: Гюльви и Фригида. Сбоку от них стояло ещё одно каменное ложе. Оно было свободно. Гевьон посмотрела вверх. Сквозь окно было видно трепещущее наверху пламя, стелился белый дым – подавая сигнал кораблям эскадр, которые давно упокоились на морском дне. Гевьон подошла к свободному ложу и положила на него руку. Камень показался ей тёплым. «Быть может, пора уснуть и мне?.. – подумала она. – И куда же я попаду? В безысходный кошмар? Или нет?..» Её страх и тоска при мысли об этом сменились иным чувством – тихой грустью, тайной надеждой. «Может быть, когда я усну, этот остров окончательно отчалит от времени и уплывёт куда-то далеко, а я буду плыть с ним – не думая, не желая, не помня – просто плыть к неведомым берегам». Он легла на ложе.
Ей показалось, что она слышит вдали грустную медленную песню, которая качает и усыпляет её. «Песня исхода Падших Асов… – вспомнила она, – начала и конца».
– Госпожа, госпожа!.. – сквозь дрёму Гевьон услышала вопли Альва. Ей не хотелось просыпаться, но она сделала над собой усилие и открыла глаза.
– Госпожа Гевьон, скорее сюда!..
Ложе снова стало холодным, будто ледяным. Гевьон вскочила, сбежала вниз по лестнице, вышла из дома. Вдоль береговой