Термитник 2 – роман в штрихах. Лидия Григорьева
девочку до костей. Ей показалось, что именно в такой речке и утопилась Офелия. И тяжёлая холодная вода повлекла, понесла её лёгкое тело вниз по течению, как на картине Милле. «А вода-то чужая, – поняла Лара. – Чужая вода. И холодная. В Деркуле была теплее, прозрачнее и словно бы роднее… такой больше нигде нет». И когда через много лет они большой молодой компанией поехали на вёсельных лодках в заросшие камышом и высоким осотом плавни Днепра под Херсоном, она была уже замужем. Именно на родину мужа они и приехали в свой медовый месяц. Пикник проходил на песчаной отмели. Вступив в днепровскую воду, Ларочка вдруг поняла, что она узнаваемо тёплая. А не такая ознобная, как в Волге, в которой она пыталась искупаться, когда была на практике в Казани. Вспомнилась и чужая английская речка, в которой тогда просто-таки окоченели опущенные в неё ладони. Ларочке захотелось настоящего, родного, даже скорее родственного тепла, и она пошла одна по теплой и ласковой воде отмели, всё более отдаляясь от компании. Ей казалось, что она наконец-то дома, что она нашла свою воду. Песок под ступнями шевелился как живой, а вода всё никак не прибывала и была чуть выше её коленей. Молодой муж оглянулся на Лару, только когда услышал её странный пронзительный крик. Да и вся компания разом уставилась на далёкую фигурку Лары, которую уже по пояс затянуло, по всей вероятности, в песчаную яму, каковых на лиманах всегда великое множество. Живые, зыбучие пески были особенностью этого залива. И друзья, и подруги мужа должны были бы предупредить гостью об этом. Да вот, видимо, не успели. Бежать к ней, увязая во влажном песке по колено, было совершенно бесполезно. Местные это хорошо знали. И теперь с ужасом и отчаянием наблюдали, как их гостью затягивает влажный песчаный водоворот и с головой накрывает не то чужая, не то и правда родная, знакомая с детства вода.
5. Наслаждение наваждением
Телефон бодро звякнул. Значит пришло письмо на электронную почту. «От Путина, наверное», – подумал Роман. И заторопился открыть текст, но старый смартфон заупрямился и заявил, что батарейки сели. Вот так всегда, не вовремя. А ведь ему ещё нужно дописать очередную эпистолу в стихах. Как раз цепкая рифма просто сама напрашивается в текст! И он открыл большую амбарную тетрадь, почти всю исписанную мелким, но чётким почерком – в столбик. И началась работа, сравнимая разве что только со сладострастным домогательством любовного объекта. Глаза его загорелись нездешним огнём, кровь прилила к голове, бледные щёки, давно не видавшие солнца, покрылись молодым румянцем. Он явно наслаждался вновь нахлынувшим поэтическим наваждением.
Кандидат медицинских наук Роман Шебалин давно уволился из лаборатории методов самолечения, которую сам же некогда и основал. Время от времени он давал на дому платные консультации тем, кто ещё помнил расцвет его учения о саморегуляции процессов старения в организме. Его книга «Исцелися сам» разошлась в конце 80-х миллионным тиражом. Тогда ещё государственные издательства платили потиражные. И он смог