Лечение водой. Евгений Москвин
на последней степени истомы.
Потом сказала:
– Ну скажи, кисюличка, что тебе понравились Викины стихи, а?
– Ну да, очень понравились!
– Вот какие деточки из меня вылезли… можешь считать, что я уже родила. Моему мужу очень нравились мои стихи.
– Ты была замужем? – сказал Гамсонов.
– Да, но давно. Очень. С восемнадцати до двадцати двух… я рассталась
с этим безжалостным ублюдком, кисюличка. Двадцать лет назад – но у меня до сих пор душевная травма. Ты знаешь, что он сделал? Ударил нашего кота прямо между ног. За это я и рассталась. Ну как это, Денис, скажи, вот так вот можно сделать – так жестоко, а? Коту ведь тоже хочется заниматься любовью, согласись. Как и людям. А он ему между ног, – говорила она очень серьезно, искренне и волнительно, как говорят о глубоком человеческом предательстве или обиде; или потере друга…………………………………………………………………………
– Слушай… ты правда и чая не хочешь? – спросила Виктория чуть погодя.
– Не-е… – Гамсонов нахмурился и покачал головой. – Я-я… не пью чай. Не люблю взбадривающего.
– Ничего, щас мы по-другому взбодримся точно? – Она подмигнула. – Короче, я сама еще пойду таежного чайку попью… ты не против?.. А потом тебе отдамся.
Потом, расстилая кровать, она все приговаривала своему коту:
– Ох, что сейчас будет, Жемчун… что сейчас буде-е-ет! Джага-джага. У-у-ух-х! – согнала кота с кровати, шлепнув его по задней лапе. – Ты, наверное, и сам не раз хотел заняться со мной «джагой», когда я тя мацала.
В комнате был уже вечерний полумрак. Гамсонов раздевался, посматривая на ее толстую шею. Морщинистая, такая твердая. «Похожа на… неровную скалистую глыбу».
Виктория обернулась и поучительно заявила, что у кошек кстати между ребер находятся эрогенные зоны. Говорила она медленно и аккуратно-затаенно.
– Они знаешь, как орать начинают от счастья, когда их по ребрам мацаешь. Ты не знал?
– Нет.
– Вот… – она почти прошептала.
Некоторое время они еще не ложились (она сложила покрывало так, чтобы надпись «Я ТЕБЯ ЛЮБЛЮ» осталась видна). Гамсонов разделся. Она попросила его встать перед ней – хотела еще его порассматривать, но просто уставилась своими глазками, вокруг которых змеились упругие морщинки, а потом прошептала делано-волнительно:
– Какое же у тебя массивное тело – уф-ф-ф-ф-ф! Ты знаешь о римских патрициях? Они ведь ежегодно пересыпали с тремястами рабынь, а то и больше…
Вдруг она раздвинула ноги и раскинула руки, которые во мраке выглядели еще пухлее – едва ли не подкаченными воздухом…………………………………………
……………………………………………………………………………………….
……………………………………………………………………………………….
II
Марина вышла из дома, миновала несколько улиц и стройку. Потом еще пару кварталов. От тротуара в сторону отходила узкая