Художник и его окружение. Селим Ялкут
Я и раньше Пиросмани любила, а тут в Тбилиси я его заново увидела. Это нечто особенное. Незабываемое. Вершина всего. Никакой не примитив. Наив, причем гениальный наив. От Бога. Нигде больше ничего подобного нет.
Идут экстрасенсы
Две комнаты, оставшиеся после смерти Марфуши, пока никого не заинтересовали и были определены в, так называемый, нежилой фонд. Марфушины кошки (числом с десяток) далеко не уходили, а жили рядом, высматривая новые источники пропитания. Раньше был петух, но теперь пропал. Остались подозрения и даже перья, но обвинения не были предъявлены. Нашлась коллекция бутылочек и флакончиков, содержавших когда-то алкоголь и предназначенных для самых разных целей, кроме той – единственной, для которой их практиковала покойница. Диван, на котором Марфуша не проснулась после возлияния, дворник, кривясь от кошачьего запаха, разбил во дворе и забросил на мусорник. Там он и хранился дольше и надежнее, чем в музее. На Марфушину дверь навесили замок.
Но вот рядом освободились еще три комнаты, раньше их занимала какая-то организация с исчерпывающим названием пусконаладка. Теперь налаживать стало нечего, весь флигель разом освободился, и общая площадь стала представлять интерес. Весной внутри зашевелились штукатуры и маляры. Миновало лето. Теперь вовсю хозяйничала осень. Вера встала рано (часов в восемь) и, распахнув дверь, выглянула во двор. Просыпающееся солнце зловеще багровело в окнах. Ослепительно синее небо было выстужено на всю бездонную глубину. Над деревьями беспокойно кружили галки. Природа замирала, Вера залюбовалась. И с удивлением заметила перед собой, на лавке, где днем любила отдыхать Лиля Александровна, застывшую от холода одинокую фигуру. И человек встрепенулся, будто ждал Вериного появления. Невзрачный мужичок средних лет.
– Поликлиника когда работать начнет? – Странник прятал озябшие руки в карманах пальто.
– Нет здесь поликлиники. – Как все полуночники, Вера реагировала с утра несколько замедлено.
– Экстрасенсы когда открывают?
– Экстрасенсы?
– Ну, да… – Посиневшее от холода лицо повернулось в сторону флигеля. – Вот там они, экстрасенсы. Я пришел пораньше, думал, очередь. Первых обещали бесплатно.
– Не знаю… – Тянула Вера.
– Ладно. – Сказал человек упрямо. – Буду дальше сидеть.
– Может, зайдете, выпьете чая, – предложила Вера. – Вы ведь замерзли.
В глубине квартиры вставала мама. Топчан на кухне был завален рисунками. Вера усадила гостя в коридоре и вынесла кружку с чаем. Так она с удивлением узнала, что во дворе открылся прием, и люди под названием экстрасенсы лечат разные болезни. Однако, дверь по адресу, который хранится вот здесь (пришелец похлопал себя по карману поношенного пиджака), открыл несимпатичный мужчина в длинных трусах, обругал за беспокойство и сообщил, что какие-то бабы в халатах крутятся дальше, во флигеле. В грубияне Вера узнала соседа Степана.
– Правда, если бы меня подняли затемно, я бы и не такое сказал. – От чая гость порозовел и расхрабрился, на красном кончике носа заблестели, как