Включи свою внутреннюю музыку. Музыкальная терапия и психодрама. Джозеф Дж. Морено
с той целью, чтобы протагонист ответил что-то вроде: «Нет, я вовсе не спокоен! В последнее время я сильно напрягаюсь по любому поводу». Разумеется, директор тут же подхватит: «А что тебя так сильно напрягает?», и сессия будет продолжаться.
Также следует иметь в виду, что не каждая импровизация отражает проблемное состояние. Если импровизация звучит игриво и позитивно, то, возможно, это не означает ничего особенного, и терапевт не должен стараться отыскать в этом скрытый смысл, которого не существует. В целом высказывание самого исполнителя по поводу его музыки должно иметь первостепенную ценность.
В некоторых случаях, даже когда терапевт имеет большие сомнения относительно правдивости такого вербального объяснения, и получается сильное противоречие между тем, что человек играет, и тем, как он описывает свои чувства, здесь прямое противостояние клиенту может быть непродуктивным или даже вредным. Человек раскрывает свои чувства, когда он готов и способен это сделать, и ему самому, вероятно, на определенном уровне заметно это противоречие между его музыкой и описанием чувств. Это понимание может привести к еще большему осознаванию – и к дальнейшему самораскрытию через некоторое время.
Основными целями индивидуальных импровизаций является не только развитие у группы способности слушания, сосредоточенности, чувствительности, раппорта и самораскрытия, но также идентификация индивидуумов в группе с их наиболее важными проблемами, чтобы выявить потенциальных протагонистов. Групповое обсуждение индивидуальных музыкальных импровизаций – это увлекательный процесс, и члены группы часто оказываются глубоко вовлеченными в этот процесс напряженного внимания к тонкостям и нюансам взаимоотношений, существующим между музыкой и чувствами. Из-за новизны такого рода музыкального опыта эти формы могут привлечь огромный интерес всех членов группы. На самом деле часто случается так, что уровень внимания, группового слушания и внутригрупповой чувствительности, представленный в таких импровизационных экспериментах, значительно превосходит тот уровень, который обычно поддерживается при процессах вербальной групповой терапии.
В одной запомнившейся мне сессии одна-единственная импровизация стала источником и лейтмотивом всего психодраматического процесса. На разогреве при помощи индивидуальной импровизации одна женщина в группе мощно выразила свое состояние на маленьком гонге. Группа восприняла ее состояние как взволнованное и испуганное, и она подтвердила, что так и есть. Она боялась физической боли – в настоящий момент она не испытывала боли, но предполагала, что боль может возникнуть в будущем.
Я рассказал ей (я был директором этой сессии), что я – врач и специалист по обезболиванию, и, очевидно, требуется немедленное хирургическое вмешательство, чтобы устранить ее страх боли.
Окруженный группой участников – вспомогательных «я», исполняющих роль врачей-ассистентов