Анастасия. Дело для нежной барышни. Тата Орлова
«нет», пряча за ним «да».
– Князь…
– Это слишком официально, – перебил он меня. – Или вас так смущает мое имя?
– Если что меня и смущает, так это ваша дипломатическая неприкосновенность. – легко улыбнулась я.
– Вчера вам это не помешало, – склонил он голову к плечу, глядя на меня с иронией.
– Ваша жизнь была дороже, – заметила я, с удивлением обнаружив, что за время наших препирательств моя тарелка успела опустеть. – Защитный купол не берет раздельные объекты. Чем ближе вы были ко мне… – Его задумчивый взгляд заставил меня замолчать: – Что?
– Вы не знаете, случайно, где можно нанять убийцу?
– Конечно, знаю! – едва ли не возмутилась я. Потом добавила… тихо: – Осторожнее со своими желаниями.
– Вы обо мне беспокоитесь? – подойдя ко мне и склонившись к самому уху, поинтересовался Северов.
Ответа дожидаться не стал, просто забрал тарелку, поставил на маленький столик у двери.
Вот тебе и князь…
– Рыба или мясо?
– Что? – вскинулась я, на секунду вывалившись из разговора. Слов было много, но пока без малейшего намека на результат.
Впрочем, ни на что серьезное я и не рассчитывала. Лишь слегка прощупать. Как говорил Фарих, прочувствовать собеседника.
– Рыба или мясо? – повторил он, глядя укоризненно.
– Мясо, – выбрала я, мысленно с ним соглашаясь. Рассеянность до добра обычно не доводила. – Почему именно вы?
В отличие от Соула, этот на уловку не поймался.
– Что именно – я? – выкладывая на чистую тарелку истекающий соком кусок запеченного с овощами мяса и ставя ее передо мной, уточнил он.
– Почему к нам отправили именно вас?
– Хотите, чтобы я задал этот вопрос своему начальству? – поинтересовался он… вроде как обескураженно.
– Извините, – огорчилась я. – Кажется, я была не права.
Северов добавил несколько капель в мой все еще полный бокал, вернулся к себе:
– Мой отец и ваша матушка – кузены.
– Что?! – хорошо, что я еще не успела положить в рот кусочек мяса. – Она мне не говорила.
– Там была неприятная история, – поморщился он. Сам выбрал рыбу. – Как вы понимаете, состояние Елизаветы Николаевны моего батюшку совершенно не интересовало, а вот ее настойчивое желание покинуть Ровелин – очень. Близкое родство, это могло сказаться на его карьере.
– И сказалось? – Я отложила вилку.
– Пара лет опалы пошла ему на пользу, – успокоил меня князь. – Он даже начал получать удовольствие от размеренной жизни.
– Вы ведь были знакомы раньше?
– С Елизаветой Николаевной? – Когда я кивнула, ответил: – Да. Я хоть и был мал, но, как и многие в Эндарии, очарован ее красотой. Для меня, тогда еще совсем мальчишки, она стала идеалом. Изящная, утонченная, в какой-то мере хрупкая, она имела сильный, волевой характер. Знаете, – он смотрел на меня, широко улыбаясь, – одно время я мечтал, когда вырасту, вызову ее мужа на дуэль и убью. Он мне казался слишком старым, чтобы находиться рядом с ней.
– Значит,