Страх, который меня насыщает. Дарья Рязанцева
ко мне…
Я резко поднял голову, чувствуя, что маска равнодушия и спокойствия, которую так хотел сохранить, слетела. При малейшем дуновении ветерка…
– Здесь тебе никто не желает зла! Не нужно выделять его, он лишь выполнял свою работу!
Стефания не отставала. Поднявшись со своего места, она замерла, будто поддавшись порыву. Зеленые глаза горели огнем. Огнем, в силе которого она сомневалась, но не могла потушить. Об этом говорили дрожащие руки и подкосившиеся ноги, опустившие худое тело обратно на постель.
– Что ты с ним сделал? Где он? – пискнула она, явно не собираясь останавливаться. Я облокотился на спинку стула и закинул ногу на ногу.
– Знаешь, меня крайне беспокоит твоя заинтересованность в этом парне. Он всего лишь мой человек. Человек, который работает на меня. Точнее, работал…
И тут я заметил еле уловимое движение. Мою жену пробила дрожь.
– Неужели ты его…
Я резко поднялся с места, сделав пару шагов, чтобы сократить расстояние между нами.
– Так вот кем ты меня считаешь, жена! Убийцей?! – Я подошел ближе, встав прямо перед сидящей Стефанией. – Хотя ты права. Я и вправду убиваю людей… Но я не трону своих людей, даже и предающих меня, по крайней мере, пока.
Ее глаза еще больше распахнулись. Даже и не знаю, от страха или от удивления. Будто в них отразилась вся зыбучая смесь ее эмоций, которую я не смогу разобрать. Зря я это сказал… вот черт!
Она поднялась, тем самым практически наткнулась лицом на мою грудь. Отступила в сторону, не отводя побледневшего лица.
– Ты чудовище… возомнил себя богом. Думаешь, что имеешь право решать за других, обрекать их на несчастную жизнь или вообще лишать их таковой, клеймить и… похищать.
Я вздохнул и запустил руки в волосы, не глядя опустившись на кровать.
– Ты не понимаешь. Скоро ты убедишься, что я не такой плохой, как ты представляешь… И я тебе уже говорил, тату, или, как ты выражаешься, клеймо ворона, защищает моих людей… моих любимых. А твое похищение… ты моя жена, это значит, прошлое уже не имеет значения.
Стефания развернулась лицом к двери в ванную. Она не хотела видеть моих глаз, не могла мне верить.
– У тебя на все есть отговорки. Но они не защищают тебя, всего лишь прикрывают твои грехи в твоих глазах и глазах глупцов, которые тебе верят. Я, напротив, не верю ни единому слову человека, способного убить…
Я перебил. Я не мог услышать еще раз такие не желанные, приносящие боль слова.
– Почему ты так испугалась моего брата? Почему при виде него схватила руку Марко? – выдохнул холодный воздух я.
– Всем, кого я видела за последнюю пару дней, я не могу верить. Не могу им улыбаться, радуясь новым знакомствам. Единственное, чему я доверяю, – мои глаза и уши. Которые видят пистолеты в ваших карманах и слышат звуки выстрелов. Я вас ненавижу… и кроме этой ненависти и страха того, что когда-нибудь они будут наведены на меня, ничего не осталось.