Змея. Бекс Хоган
снова обращается к присяжным:
– Одних этих показаний вполне достаточно, чтобы вынести ей обвинение, однако я призываю вас выслушать остальных свидетелей и таким образом в полной мере осознать, насколько далеко эта девица готова зайти, чтобы добиться власти.
Когда он говорит «девица», я свирепею. Я – Гадюка. Я сделала то, на что никто другой не отважился, – оказала капитану Адлеру сопротивление и победила. Король нарочно подбирает слова, которые подорвут мою репутацию, приуменьшат мои заслуги, так что даже страх не мешает мне вскипеть.
Брэйдон покидает трибуну, и король одного за другим выводит на его место людей, которые порочат мое имя. Начинает он со стражей, большую часть которых я никогда в жизни не видела, и которые приводят выдуманные примеры моего «превышения власти». Не думаю, что кто-нибудь из слушателей действительно верит в то, что я носилась по комнатам и удовольствия ради выплескивала вино из бокала в лица стражникам, но это не важно. Понятно, что король раззадоривает толпу.
Далее приглашаются горничные, которые одевали меня к свадьбе и которые теперь утверждают, будто я делилась с ними своими сомнениями относительно замужества. Будто я была самой безрадостной из всех невест, каких им только приходилось видеть. Будто я признавалась в том, что выхожу за Торина сугубо ради его трона. Они смотрят в пол и повторяют слова, которые им велено говорить. Мне их жалко. Я не верю, что они пришли сюда по собственному почину, и мне страшно думать, какими угрозами их вынудили это сделать. Причем, хотя я никогда ничего подобного не говорила, в их обвинениях есть доля истины. Я и в самом деле была невестой по принуждению. Вот только вовсе не из тех соображений, которые они могли бы вообразить.
Когда с горничными покончено, наступает черед старших советников. Первым на трибуну поднимается лорд Пьер, королевский попечитель шахт Шестого острова и кузен короля. Хотя я никогда с ним прежде не общалась – и даже не слышала о его существовании до свадьбы, – он умудряется взглянуть на меня с таким омерзением, будто мы заклятые враги.
– Я давно советовал принцу не жениться на этой женщине, – заявляет он, как будто был против свадьбы, на которой несколько дней назад смеялся и пил вместе с остальными. – Но она совершенно околдовала его.
Король глубокомысленно кивает, будто сам всегда придерживался того же мнения:
– Поясните, почему? Разве вы не хотели, чтобы у вашего племянника была сильная вторая половина?
– Моему племяннику я не желаю ничего, кроме счастья, и очень надеюсь, что он скоро пробудится от сна, в который его погрузила эта колдунья. Потому что он первым укажет обвиняющим перстом на эту дьяволицу.
Он не скупится на яд.
Король хмурится. Его наигранное удивление все так же увлекает толпу.
– Дьяволица? Это сильное слово, кузен. У вас есть основания так ее называть?
Лорд Пьер кивает:
– Отец не раз брал обвиняемую с собой на Скалистый остров. Она была его тайным оружием. Она шла сквозь толпу, как охотница, а когда замечала добычу, набрасывалась на нее. Богатыри размякали от ее медовых