Сказочная жизнь. Евгения Черноусова
точно, знакомые картинки, только лицо другое, довольно старая матрёшка. Зато скалится от души. А у Беллы Родионовны выражение лица «Когда ты перестанешь тангенс с котангенсом путать?», – заржал физкультурник.
– Снимали в классе, – со знанием дела сказал Серёжа. – Вы видите, что взяты только те картинки, где дама повёрнута левым боком? Это потому что справа у учителя всегда окно.
– Это что же получается, эту гадость сделал кто-то из наших учеников? – охнул учитель рисования.
– Я думаю, это нетрудно будет выяснить отделу «К» нашей доблестной полиции, – сказала Белла.
– Белла Родионовна, давайте не будем позорить родную школу, – снова затрясла щеками директриса.
– Меня, значит, позорить можно? А школа уже опозорена. И разбираться вам придётся, и отвечать придётся.
– Это почему ещё?
– Потому что это произошло во вверенной вам школе. А что касается меня, то я имею право на защиту чести, достоинства и деловой репутации. Если промолчу, значит, согласна с тем, что социальная ответственность у меня ниже городской канализации, а грамотность как у выпускницы вспомогательной школы. А вы при этом кем будете, если у вас педагог такой?
В полицию с Беллой пошли завуч по УР, физрук и практикант Серёжа. Насчёт первой она, признаться, сильно удивилась. Относилась она к Белле нормально, но как всё школьное начальство, была уже предпенсионного возраста и всякого шума боялась. Так она себя и вела: «Это ведь всё несерьёзно?», «Ах, мы отрываем от дела своими мелочными обидами». Прочие компаньоны тоже позитива не добавляли: Серёжа горячился, физрук ржал. Их вообще упорно спихивали к участковому. Терпение лопнуло, и она сказала:
– Серёжа, зафиксируй на камеру наше обращение в это отделение полиции. А потом я двинусь в городскую прокуратуру. Даже если день не приёмный, меня там не отфутболят, всё-таки дети Плотникова мои ученики.
Услышав фамилию прокурора, их сразу перенаправили к какому-то не последнему сотруднику, кажется, зам начальника по какой-то части. Он беседовал любезно, бегло записи просмотрел, сказал: «Да, детки сейчас шутят так шутят», и начал нудить, что дело это гражданское, то есть надо самим выяснять, кто автор, и подавать на него в суд.
– То есть это не противоправное деяние? А если на вашу дочь такую гадость вывесят? – возмутился Серёжа.
– Не думаю, у меня дочь маленькая…
– Есть такая штука, как детское порно, – ляпнул физрук. – А если её личико туда вставят?
– Ой, что вы такое говорите? – всплеснула руками завуч.
– Ой, а что они такое делают, – передразнил её Серёжа. – То есть ничего не делают и не собираются.
– Я вам всё сказал, – буркнул утративший любезность полицейский. – Ваше заявление я принял, зафиксируйте у секретаря.
Белла по дороге домой размышляла о том, что у Марка были и связи, и знакомые юристы, только сохранились ли эти связи и знакомства, и где сам Марк? Но дома усилием воли она эти мысли отбросила. Дел по горло, завтра шесть уроков,