Тень дьявола. Часть 2. Михаил Александрович Каюрин
докладывай.
Поёрзав на стуле, Безупречный начал излагать:
– Очертил круг вопросов, подключил информаторов, провёл оперативную проверку. Кое-что удалось накопать.
– Конкретнее, капитан, – поморщился Иван Савельевич, – выбрось из своей головы навсегда эти «кое-где, и кое-что у нас порой», говори по делу.
– Я встречался с профессором Пановым. Думаю, он вам знаком.
– Приходилось пересекаться. Психические отклонения видны невооружённым глазом. Интересно, что он тебе наплёл?
– Очень много любопытного, товарищ полковник, – оживился оперативник, почувствовав, что Головко не прервёт его и выслушает до конца. – До сих пор голова пухнет.
Ещё входя в кабинет, он намётанным глазом определил: шеф находится в хорошем настроении. Это являлось существенным обстоятельством при обсуждении той информации, которую Иван получил от Панова. Она была настолько избыточной, что вряд ли бы поместилась даже в его натренированной памяти. Будто предвидя это, капитан захватил с собой диктофон. Сейчас его главной задачей было расположить к себе полковника, поскольку речь должна пойти о паронормальных явлениях и сверхъестественных способностях человека. Мистика, одним словом. Интуиция оперативника подсказывала о необычности предстоящего расследования, для которого потребуется особая отправная точка.
– Этого следовало ожидать, – с усмешкой заметил Иван Савельевич. – Человек вышел на пенсию и потерял слушателя, а тут ты явился, вот он и отыгрался на тебе.
– Да, я с половины оборота завёл профессора своими вопросами.
– О чём ты его спросил?
– Чтобы выстроить версию, я хотел получить ответы на ряд ключевых вопросов. Мне хотелось узнать, когда зародилось понятие «лженаука» и «лжеучёные». Почему на одних учёных смотрят как на истину, а на других как на шарлатанов? Кто они эти «лжеучёные»? Какова их психика? По каким критериям происходит оценка их труда? Почему уфология не признаётся как наука?
– Ух, куда тебя понесло! Вы с Пановым, надо полагать, были на равных? – съязвил полковник. – В смысле психического здоровья.
– В этом я с вами не соглашусь, – заявил Безупречный, ничуть не обидевшись. – Панов вполне здоров. Он ответил на наш главный вопрос.
– Какой?
– Люди, о которых изложено в анонимном письме, могут реально существовать.
– Ты рассказал профессору об анонимке? – спросил Головко зловещим тоном.
– Не беспокойтесь, товарищ полковник. Тайна следствия – святая заповедь в оперативной работе. Никакой утечки информации. Профессор сам охарактеризовал великих учёных как людей, ведомых и опекаемых Высшим Разумом. Их генетический код, оказывается, даже отличается от кода родителей.
Полковник посмотрел на молодого офицера с недоверием:
– С трудом верится, что это не стопроцентная ахинея. Он привёл какие-нибудь аргументы?
– Сообщил, что один из скандальных учёных однажды исследовал собственное ДНК и обнародовал на одном из научных советов. В нём было на четыре ДНК-отростка