Тьма, родившая свет. Алексей Александрович Стопичев
на происходящее. О трансформации парень только читал в книгах, но увидеть такое чудо вживую многого стоило. Медведя корёжило, он то расплывался, то вновь обретал чёткость. Раздваивался, троился, шерсть пропадала. Лапы худели, на глазах превращаясь в руки, и, наконец, в центре круга застыл человек, свернувшийся калачиком, словно эмбрион в утробе матери.
– А я его знаю, – болезненно улыбаясь, сообщил Аш-Шей. Он тоже подошёл к кругу, и стал рядом с Каном. Смотрелся бессмертный жутковато. Когти оборотня располосовали ему пол-лица. Левую руку, практически оторванную у плеча, бывший маг прижимал к туловищу правой конечностью.
– А кто ж его не знает, – съязвил вдруг оказавшийся рядом и домовой Афан. Кан даже спрашивать не стал, откуда брюзга здесь взялся. Он старался угадать, кого узнали его соратники. И вдруг понял!
– Брендей! Охранник постоялого двора! – воскликнул юный волшебник.
– Браво, – желчно ухмыльнулся бессмертный. – Не оторвал бы этот молодец мне руку, я б вам зааплодировал!
В это время Брендей зашевелился, и сел, глядя диковатым взглядом на присутствующих. Помотал головой, и домовой заверещал вдруг:
– Бей его, Сай! Бей клинком, пока не очухался!
Кан уже поднял было меч, но Брендей, вместо того, чтобы прятаться, кинуться на них или пытаться вырваться, сел на колени и наклонил голову:
– Прошу вас, убейте меня, господин маг! Сил больше нету так жить!
Такой поворот даже Афана заставил заткнуться. Домовой насупился, и отошёл в сторонку, сверкая глазками.
Кан ухватил обеими руками рукоятку, поднял клинок ещё повыше и… опустил. Глянул виновато на Аш-Шея, и признался:
– Не могу! Не палач я. Вот в схватке, когда он кидался…
Бессмертный сочувственно улыбнулся, откинул в сторону левую руку и протянул правую:
– Давай, я рубану.
Кан посмотрел секунду на Аш-Шея, и вдруг спросил у Брендея:
– Ты урождённый оборотень или приобретённый?
– Урождённый, ваше магичество, – пробасил охранник.
– Так почему в полнолуние перекидываешься? – удивился уже Аш-Шей. – Ты ж должен по своему хотению в зверя превращаться!
– Проклят был три года назад, – признался Брендей, – Ведьмой одной.
– Проклят, говоришь? – переспросил Кан, и стал всматриваться в астральные нити оборотня: – Аш, а видишь вот эти две чёрные линии?
Бессмертный задумчиво кивнул.
– Может, попробуем убрать?
– Да вы с ума сошли? – взвизгнул домовой, – Оборотень – он и есть оборотень! Хоть сам превращается, хоть в полнолуние. Сам дык ещё хуже! Он, чтобы мы секрет его не выдали, нас же и порвёт в первую очередь!
Глава 11
Кан, весь дрожа от усталости, откинулся к стене сарая, и выдохнул:
– Ну вот, вроде и всё!
Домовой, в знак протеста против излечения урождённого оборотня Брендея, сидел, отвернувшись спиной к волшбе. И даже его лопатки, проступающие