Белая кошка. Холли Блэк
что тот потом всю жизнь пил не просыхая. Дочитываю до момента, когда маленького Диониса переодевают в девочку (чтобы от Геры уберечь, ага), и тут раздается стук в дверь.
– Что такое? – Сэм вынимает наушник и разворачивается на стуле.
В дверь просовывается Кайл.
– Тебя к телефону, – это он мне.
Наверное, пока не появились мобильники, студентам приходилось вечно откладывать четвертаки, чтобы звонить домой с телефона-автомата. Такие агрегаты висят в общежитиях на каждом этаже, их не снимают, несмотря на эпизодические ночные звонки разных психопатов. Иногда это старье оказывается полезным. В основном звонят родители, когда чадо на эсэмэски не отвечает, потому что мобильный разрядился. Или вот моя мама из тюрьмы.
Знакомая тяжесть черной телефонной трубки.
– Алло.
– Я просто тебя не узнаю! Ты в этой школе повредился умом. Зачем на крышу полез?
Вообще-то, маме не положено звонить из тюрьмы на телефон-автомат. Но она как-то ухитряется. Сначала звонит невестке, а Мора перенаправляет вызов мне или кому-нибудь еще – адвокату, Филипу, Баррону. А потом оплачивает счет. Разумеется, можно пользоваться сотовой связью, но мама твердо верит, что все разговоры по мобильнику прослушивает некая злобная правительственная организация, поэтому всегда использует телефон-автомат.
– Да все в порядке. Спасибо, что звонишь.
Снова вспоминаю, что утром приедет Филип. Вот бы он не явился и все спустили на тормозах. Да, мечтать не вредно.
– Спасибо, что звоню? Я твоя мать, я должна быть рядом! Как несправедливо, что приходится торчать здесь. Ты бы не разгуливал по крышам, если бы жил дома, с матерью. Я предупреждала судью, что так и будет, если меня запрут. Ну, не прямо так, конечно. Но все равно предупреждала.
Поговорить мама любит. Чаще всего я просто мычу ей в ответ, ни слова вставить не удается. Сейчас все наши разговоры такие. Она ведь далеко, не дотронется, не заставит плакать от отчаяния, только и может, что говорить. Магия эмоций – очень сильная магия.
– Послушай, езжай домой с Филипом. Наконец-то будешь среди своих, в безопасности.
Среди своих… Среди мастеров. Но я-то не мастер. Единственный в семье.
Стараюсь говорить тише:
– Мне грозит опасность?
– Конечно же нет. Не мели чушь. Я такое письмо чудесное получила от того графа. Он хочет отправиться со мной в круиз, когда выйду. Как думаешь? Поехали с нами, скажу, что ты мой помощник.
Улыбаюсь. От матери иногда мороз по коже, она искусно манипулирует людьми, но меня все равно любит.
– Ладно, мам.
– Правда? Милый, как замечательно! Такая несправедливость с этой тюрьмой. Как они могли отнять меня у детей, я ведь им сейчас нужна как никогда. Недавно говорила с адвокатами – они обещали все исправить. Написал бы письмо, вдруг поможет.
Не буду я ничего писать.
– Пора, мам. Сейчас время для самостоятельных занятий, мне не полагается по телефону болтать.
– Хочешь, поговорю с вашим комендантом?