Пропасть смотрит в тебя. Инна Бачинская
подозреваешь насколько! Ты подонок! Ты испортил мне жизнь! Лучшие годы… кому, спрашивается? С Ромой, говоришь? И телефончик вырубил? А его Лялька сказала, он спит! Ты же клялся, что не будешь пить, на коленях ползал, плакал! Тебя же, козла, привязывать надо!
Она обличала мужа, с наслаждением выплевывая обидные прозвища и сжимая кулаки, – соскучилась за долгий день от безделья. Мужчина, предприняв пару попыток оправдаться, замолчал. Вдруг он поднялся и пошел на кухню. Жена побежала следом. Он включил кофеварку, повернулся к ней и спросил:
– Будешь?
Жена замолчала, почуяв недоброе. Они смотрели друг на дружку. Он в упор разглядывал удивленно приподнятые синие тату-брови, бесцветные круглые глаза, лоснящееся лицо, усики над верхней губой. Скандал выдохся на глазах, сам собой, как следует не разгоревшись.
– Где ты был? – Супруга не собиралась сдаваться и предприняла еще одну попытку, но сбавила тон. – Я чуть с ума не сошла, не знала, что думать! Не мог позвонить?
– Не хотел портить себе настроение. Устал до чертиков… имею я право на бокал пива или нет? Или должен спрашивать разрешения?
– Ты же обещал. Все время врешь… я… я устала, наконец!
– Устала? Ты? Ни хрена же не делаешь!
– Ты меня еще куском хлеба попрекни! – взвилась супруга. – Давай, не стесняйся!
О! Жадность и скупость супруга – поле непаханое. Можно припомнить недокупленное, недоданное, несостоявшееся… Жлоб!
– Чего ты добиваешься? – рявкнул мужчина.
– Чтобы меня любили и уважали!
Он расхохотался:
– Любили и уважали, конечно! Сидишь дома, растолстела… на кого ты похожа!
– Да как ты смеешь? Сам не хотел, чтобы я работала! Ты меня к столбу ревновал… – Она закрыла лицо руками и зарыдала.
Мужчина ухмыльнулся:
– Свежо предание. Чего ты добиваешься? Развода? Ради бога! Завтра же! Наша семейная жизнь меня уже достала!
– Я не хочу развода! – закричала женщина. – Я хочу нормальной семьи! Хочу ходить в театр, ездить на море… мы же никуда не ходим! У тебя кто-то есть! Я чувствую, ты стал чужой, я же все равно узнаю! Имей в виду…
– Никого у меня нет, – перебил он. – Хорош орать! В ушах звенит.
– Ты каждый вечер в баре или… не знаю, где! Чего тебе не хватает?
– Хочешь услышать?
– Хочу! Ну?
– Без толку! С тобой не о чем говорить, ты скандальная…
– Заткнись, сволочь! – Женщина швырнула в мужа чайной ложкой. Тот увернулся, и ложка, звякнув, упала на пол. – Ой, сердце… – Закатив глаза и приложив руку к груди, она стала сползать со стула.
– Ты у меня вот где, поняла! – Он резанул себя ладонью по горлу. – Осточертел твой ор! Все осточертело! Завтра же подаю на развод. И не надо театра, насмотрелся! – Он выскочил из кухни, забыв про кофе.
Жена швырнула ему вслед чашку и снова громко зарыдала.
…Так они и жили. Утром, когда встало солнце, от ночной бури не осталось и следа. Светлана, подкрашенная и красиво причесанная, убрала осколки, протерла пол