Испытание на прочность. Александр Ярославцев
я буду несказанно рад, если походом моих войск на Герат будет командовать русский генерал, которого он сюда пришлет. Если мой брат сделает это, то тогда я совершенно спокоен за наш поход.
Услышав это заявление, Бартяков очень изумился и даже переспросил переводчика, правильно ли он понял слова шаха. Когда же тот слово в слово повторил ранее сказанное монархом, то граф не смог сдержать своего волнения.
– Русский генерал во главе персидского войска? Любой, кого император сочтет нужным назначить? – уточнил посланник, торопливо перебирая в уме возможные кандидатуры на столь важный пост.
– Любой, – подтвердил Насер ад-Дин, радуясь тому эффекту, который произвело его предложение.
– Даже если пришлет генерала Ермолова? – с невозмутимым лицом уточнил Бартяков, не удержавшись от возможности поддеть персов, к которым в его душе накопилась масса недовольства за их многочисленные виляния во время ведения переговоров.
– Господин посол, конечно, шутит. Всем известно, что генерал стар и вряд ли сможет перенести все тяготы предстоящего похода, – поспешно произнес Мохаммед Али, главный советник шаха, и граф больше не упоминал Ермолова, удовлетворившись тем, как вытянулись лица персов при упоминании имени бывшего грозного наместника Кавказа.
– Я сегодня же отошлю специального гонца к государю императору с известием о вашем предложении, и смею надеяться, что оно будет благосклонно рассмотрено, – заверил Бартяков шаха, энергично прижимая правую руку к сердцу, что на языке восточного этикета выражало правдивость и искренность сказанных слов.
Фельдъегерь со срочным письмом от Бартякова застал русского императора в Орле, куда он прибыл с инспекторским визитом по просьбе графа Ардатова. Пока на Финском заливе стояли льды и вопрос о союзном десанте на Петербург временно откладывался, император на время покинул столицу для поднятия духа среди мирного населения.
Псков, Тверь, Москва, Тула, Орел – таковы были этапы большого пути Николая Павловича, который должен был продемонстрировать всем, а в первую очередь внешним врагам, что государь не пал духом от временных неудач в Крыму и не собирается идти на мировую с неприятелем. Напротив, император полностью уверен в своих силах и готов к ведению долгого затяжного военного конфликта.
Предложение Насер ад-Дина прислать к нему русского генерала очень заинтересовало Николая Павловича. Желание шаха поставить во главе своего войска иноземного генерала говорило о том, как далеко собирался персидский монарх шагнуть в отношениях с Россией.
Императора нисколько не смутил тот факт, что русский генерал будет командовать армией чужого государства и, хоть на время, но будет вынужден находиться в услужении у персидского монарха. Генералиссимус Суворов и блистательные черноморские адмиралы Ушаков и Лазарев также когда-то подчинялись австрийскому и турецкому монархам, но это ничуть не умалило славу их военных побед, одержанных ими во славу России.
Перебирая