Дочь для волка. Ханна Уиттен
не утихло. Несколько успокоившись, она выпрямилась и покачала головой. Волк сказал, что Рэд может занять любую из комнат, двери которых выходят в коридор. Дальний конец его тонул в зеленом буйстве, и Рэд видела только одну дверь. Странная лоза-светильник имелась и здесь, хотя пламя на ней было поменьше и время от времени мигало. Пол и стены до половины заросли мхом. Обломок стены – или просто камень – в конце коридора тоже был опутан лозой с крупными листьями, среди которых благоухали незнакомые ей цветы.
Все это выглядело так, словно Диколесье ворвалось в Черную Крепость – и не один раз, – превратив большую ее часть в руины. Нельзя сказать, чтобы эта мысль сильно ободряла.
Теперь Рэд видела, что в коридор выходит множество дверей. Но только одна из них выглядела так, как будто ее недавно открывали. Рядом с ней на полу был чистый, без мха и растений, полукруг. Все они, смявшись в комок грязи, прилипли к нижней части двери. Мох уже снова потихоньку полз по ней, возвращая себе позиции, с которых был грубо отброшен.
Осторожно переступив через мох, Рэд толкнула дверь.
Комната за ней оказалась маленькой и скудно обставленной. Все доступные поверхности покрывала пыль – но хотя бы не вездесущие лозы. Пустые, без украшений или полок, стены. Большое окно, снаружи оплетенное вьюнком, через которое был виден двор замка. Каменная стена, начинавшаяся, судя по всему, от тыльной части холла, спускалась по пологому склону к железным воротам. Прямо за той башней, через которую Рэд попала в крепость, обнаружилась еще одна – слишком невысокая, чтобы ее можно было заметить снаружи. Вокруг башни росли деревья. Рэд на краткий миг показалось, что они тоже цвета кости, и сердце замерло в ее груди. Но это были, судя по всему, совершенно обыкновенные деревья. Башню оплетали цветущие виноградные лозы, и в целом казалось, что она выросла здесь, а не была построена.
В углу у окна стояла заправленная кровать. Постельное белье – выцветшее, но чистое. В изножье кровати находился камин. Внутри – аккуратная стопочка дров. В алькове слева от двери Рэд увидела ночной горшок и железную ванну, уже наполненную водой. В углу напротив алькова разместился платяной шкаф. Рядом с ним на стене висело помутневшее от времени зеркало. На дверце шкафа пыль была смазана, остались отчетливые отпечатки ладоней. По размеру они вполне подошли бы Эммону.
Он сказал ей, что она может уйти, но приготовил ей место, если она решит остаться. Это заставило девушку задуматься – часть его настойчивой, убедительной речи, призывающей ее вернуться домой, наверняка была продумана заранее. Она почувствовала это. Но какая-то часть была импульсивной, порожденной горячим чувством. Вот только каким?
Рэд осторожно подошла к кровати. Глубоко вдохнув, как ныряльщик перед прыжком, быстрым движением нагнулась и заглянула под нее. Она сама не знала, что ожидала там найти, но знала, что не сможет лечь на кровать, если не проверит.
Ничего, кроме раздавленного мха. Рэд поджала губы, выпрямилась и направилась к шкафу. Рывком открыла двери, готовая зарычать