О чем не услышит жена. Часть 3. Два полушария одной Ж… изни. Андроп Бубенцов
вывод, Джонни? – задал неожиданно вопрос Серж.
– Какой? – приподнял глаза над журналом Женя.
– Люди так забывают свои чувства, что жара им важнее, чем любовь! Искренняя и безусловная. Им важнее комфорт, какие-то безделушки. Деньги, вещи. А истинные чувства уходят далеко не на второй план. Обидно. Маленький мальчик, которым я был когда-то, это усвоил. Он знал, чтоб его любили, надо создавать комфорт и платить за это. Но надежда теплилась! Надежда найти ту, которая будет искренняя. По воспоминаниям, получается, не вышло. Поэтому я богат. Джонни? – снова спросил Серж своего друга.
– Да! – улыбнулся он в ответ, радуясь тем, что Серж начал возвращать себе память.
Странный этот парень! Стоп! Этот парень лучший мой друг, который прошел со мной огромный путь. Со мной. А кто я? Я – это я! Да тогда с женой были тяжелые и натянутые отношения. Дети как-то росли. Я потерянный в этом мире! Ни счастья, ни любви, ни изобилия. Какая-то клоака. Да уж. А теперь я богач! Я все могу! Я известен. Но, где мои родные? Ждите меня, я лечу к вам! Интересно, как долго я не видел их? Год? Два? Десять?
Музыка заиграла в ушах и начала разливаться по всему телу, которые стало расслабляться, и Серж ушел в сон.
КВАДРАТ В. Работа – творчество.
Мне твердили с детства,
Что мужик должен работать!
И получил я в наследство,
рабскую жизнь и такую же совесть!
Сказка или быль.
Глава 1. Оно нахлынуло, само пришло. Начало озарения.
Озарение – творчество без редактирования.
Николай Пащенко.
Виктор лежал на детском диванчике весь разбитый и огорченный. Огорченный на все и всех. Его место теперь было не на большой двуспальной кровати в отдельной комнате, которую он сам выбирал и сам покупал. А на детском старом диванчике, оставшемся ему от племянниц. Это даже ни диванчик был, а часть от кроватки.
Дети заботятся обо мне. Смешно. Дети заботятся обо мне, не зная об этом. Вот ангелочки. Только радость, счастье и пользу приносят они.
Виктор был разбит как морально, узнав о желании жены развестись с ним и об ее похождениях в Московском ее трехдневном отпуске, так и от боли в грудной клетке: бой был не удачен, и сломанные ребра ныли, не переставая.
Вот так жизнь крутанула. Вот так поломала. Не пожалела ни разу. Ни физически, ни морально. Ну, да! Все верно! Я же с первого раза не понял, что надо было уходить. Еще за что-то цеплялся, думал, Настя образумится. А мир уже шел вперед свои ходом, сметая меня с нашего общего пути. Что с нами произошло? Что пошло не так? Почему оба сдались? Где любовь? Оба сдались! Не смеши сам себя. Она никогда и не боролась за тебя. Да на людях что-то пыталась заступаться, хотя в этом не было необходимости. Все так выглядело глупо. Но по-настоящему боролся один я. С первого дня, когда я оказался у нее в постели и до момента, когда я решил, что пора посмотреть, на что она готова ради меня. Увы, ни на что! Ей особо