На разрыв. Дарёна Хэйл
Мы ей звонили, трубку не берёт. Люди говорят, даже на сообщения не отвечает.
Варвара хмурится.
– Люди?
– Она титулованная, талантливая и работящая. Перспективная. Тут даже характер не испугает. К ней очередь из партнёров выстроилась раньше, чем мы поняли, что вообще происходит.
Титулованная, талантливая и работящая, звучит очень даже неплохо. Да и «с характером» – тоже, потому то без характера в спорте всё равно ничего не добьёшься. А если не стараться по максимуму, вспоминает она недавние слова Оскара, то какой тогда смысл?
– Ну, – осторожно говорит Варвара, – раз она никому не отвечает, то, может, ещё не всё потеряно?
Рома во фляжке остаётся на последний глоток, и этот глоток она оставляет Янке без колебаний.
– Может, и так. Перебесится, и ответит кому-нибудь. Не удивлюсь, если через два года выйдет за Канаду или Британию.
Варваре интересно, почему именно через два года, или почему именно за Канаду или Британию (неужели там своих девочек нет?), но разговор не об этом, так что она и не спрашивает.
Спрашивает другое:
– А что, кроме неё, нет вариантов?
Янка допивает ром и закрывает глаза. Лицо у неё осунувшееся, усталое.
– Что есть, что нету… Ты Егора видела вообще? Не хочу, говорит, разбивать чью-то пару. Я его спрашиваю, одиночницу, что ли, возьмёшь? Чтобы еле ехала и ничего не умела?
Почему одиночницы еле едут и ничего не умеют, если в телевизионных шоу даже певицы и актрисы вытворяют такое, что самой Варваре не снилось, опять не понятно, но если Янка так говорит, значит, так оно и есть. Спорить о том, в чём подруга разбирается лучше, нет никакого смысла. Здесь вообще нет никакого смысла о чём-либо спорить.
Можно только придвинуться поближе и осторожно обнять.
– Десять лет, – повторяет Янка, опуская голову. – Десять лет.
Боль и отчаяние можно потрогать руками.
– Слушай, – говорит Варвара, чтобы что-то сказать, – ну так десять лет мы и в школе учились. Это же не значит, что нам там теперь до конца жизни сидеть. Я бы сейчас даже вернуться в свои школьные времена не хотела. Может, пройдёт ещё десять лет, и вы счастливы будете тому, что так получилось? В конце концов, хорошо, что она через десять лет ушла, а не через пятнадцать.
Никто ни от чего не застрахован. Уходят и через пятнадцать, и через двадцать, и через сорок, но это же не значит, что нужно опускать руки?
Янка тихо всхлипывает.
– Ну, а мне-то что делать?
Старшая сестра, она привыкла контролировать и помогать, привыкла принимать решения или хотя бы участвовать в их принятии.
Варвара пожимает плечами.
– Отпустить? Пусть сам решает, большой уже мальчик.
Звучит, наверное, грубо, но Янка не обижается. Только снова всхлипывает:
– Так страшно.
– Ничего страшного, – уверенно отвечает Варвара. – Ты же рядом. Ты же всегда будешь рядом.
Просто это его жизнь, и выбор должен сделать он сам. Мы можем только – сперва, – посоветовать, а потом принять то решение, которое