Все средства хороши!. Марина Серова
вкуса. Оставалось надеяться, что и Сам будет под стать ей.
Но боже правый! Никогда мои надежды не терпели столь полного крушения! Все, все, что я здесь видела и слышала, – все указывало на то, что в этом учреждении работают полные кретины, за редким исключением. Как говорится, каков поп – таков и приход, но это было даже чересчур…
За массивным столом восседал шеф. Мощные челюсти двигались, что-то ожесточенно пережевывая, глаза смотрели на меня, как сквозь прорезь прицела, тугие мышцы распирали одежду, бритая голова пускала по потолку солнечные зайчики. На столе перед ним лежал пистолет, который он перед нашим приходом то ли чистил, то ли заряжал.
Честно говоря, я сначала глазам своим не поверила и, полагая, что это просто-напросто охранник, стала искать взглядом дверь к моему идеальному шефу.
– Садись, – наверстывая упущенное, связанное с произнесением этого слова, челюсти заработали быстрее.
Я села. Я настолько обалдела от увиденного, что мне и в голову не пришло начать выпендриваться. Шеф вынул изо рта жвачку и с сожалением посмотрел на нее. Решая, что с ней делать, он все еще двигал челюстями по инерции, не желая упускать наслаждения от движения ни на секунду. Затем он тяжело вздохнул и положил ее на стол, решив дожевать после.
– Ты детектив? – спросил он. – Мне нужен хороший детектив.
– Я слушаю.
Он задумался.
– Хочу предупредить. Мой обычный гонорар пятьсот долларов в сутки плюс расходы. За быстрое раскрытие дела я возьму еще две тысячи долларов, – я помолчала, – вообще, конечно, я беру меньше, но, учитывая манеру приглашения… – Я развела руками.
– Сколько, сколько? – У шефа аж челюсть отвалилась.
Я думала, он заорет. Но этот бугай оказался талантливым артистом. Неожиданно я увидела перед собой другого человека – умного и сдержанного.
– Хорошо, я заплачу, – тихим спокойным голосом произнес он.
– Аванс – две тысячи долларов.
Шеф молча кивнул.
– Это в принципе не означает, что я согласна. Вы мне излагаете суть дела, я думаю и сообщаю свое решение.
– Твое мнение никого не интересует. Ясно?
Эта фраза, как ни странно, меня успокоила. А то его перевоплощение меня порядком-таки выбило из колеи.
– Тогда я отказываюсь.
– Твое мнение никого не интересует, – как попугай повторил он и добавил длинное непечатное ругательство.
Все ясно. Он попросту сумасшедший. У него раздвоение, растроение или раздесятерение личности, что, впрочем, не важно. Он сейчас меня попросту убьет, и моя карьера детектива на этом закончится.
– Излагайте суть дела, – сказала я твердо. – Меня интересует все, вплоть до мелочей.
Этот человек за столом стал выводить меня из себя. Только сейчас я поняла, что придется взяться за работу. Не знаю почему, но мне стало интересно. Клиенты обычно так себя не ведут. Они стараются вывалить на вас все сразу, связать долгом, обязательствами, чтобы потом хмурить брови и говорить, что вы