Тихая пристань. Джон Арден
сорок лет, пятьдесят…». Список какой-то… ого! «Летузель, Гнилль, Горлопэн, Эльфик»… гм, «Киснет». Не знаю, что это, только, наверно, гадость какая-нибудь. Но здесь их фамилии тоже, не только моя. Ну что ж. Береженого бог бережет. Бумажку спрячем.
Входит санитар Робинсон.
(Поспешно прячет бумагу в карман пиджака.) А, мистер Робинсон! Что-нибудь потеряли? Или забыли здесь? Нет-нет, я ничего не видел… но я посмотрю, посмотрю, ха-ха-ха!.. Всего наилучшего!
Санитар уходит.
Здесь опасно. Надо убираться. Пойду-ка поищу Летузель, посмотрю, что сегодня затевает старая перечница. Может, удастся чем-нибудь поживиться. Ха-ха-ха!.. Кто знает…
(Уходит, напевая.)
Хочу, чтоб извивались дураки,
когда я зажимаю их в ладонь!
Сцена вторая
Голос из репродуктора: «Мистер Эльфик, мистер Эльфик, вас просят в кабинет старшей сестры. Мистер Эльфик, пожалуйста, войдите в кабинет старшей сестры». Появляется миссис Летузель, она катит инвалидное кресло, в котором сидит миссис Гнилль.
Гнилль. Нет, нет… Вовсе нет.
Летузель. Уверяю вас, дорогая.
Гнилль. Вы ошибаетесь.
Летузель. Выходит дороже.
Гнилль. Нет.
Летузель. Право, гораздо дороже. К тому же индийский полезнее. В нем меньше танина.
Гнилль. Как вы сказали?
Летузель. Я говорю, дорогая, в индийском чае мало танина. Китайский чай разъедает.
Гнилль. Разъедает?
Летузель. Внутренности, дорогая. Он очень едкий.
Гнилль. Да?.. Я говорила с доктором Эхинокуком. Он сказал, что раз хочется – можно пить китайский. Он сам так сказал. Я люблю китайский чай.
Летузель. Но это гораздо дороже.
Гнилль. Пусть.
Летузель. Хорошо, я позабочусь. На будущей неделе… кстати, дорогая, вас не затруднит поставить вот тут подпись? (Вынимает бумагу и авторучку.)
Гнилль. Ах ты, господи… Ну, что там?
Летузель. Просто подпись, вот здесь. И все. Надо, чтобы ваши англо-абиссинские акции были как следует консолидированы.
Гнилль. Были – что?
Летузель. Консолидированы, дорогая. Если мы намерены тратиться на китайский чай, то надо обеспечить нашим капиталовложениям надежный уровень консолидации, верно? Подпишите вот здесь, дорогая.
Гнилль (вздыхая). Да… да…
Летузель (поет, обращаясь к публике).
Она за век тысчонку накопила
не из нужды –
из жадности унылой.
А после смерти за казенный счет
ей узенькую выроют могилу!
(Прячет документ.) Вот так, дорогая… чудесно. С вечерней почтой отправим это вашему поверенному. Я и письмо для него заготовила. (Показывает конверт.) Будете читать? Речь идет о ваших квартальных отчислениях доктору Эхинокуку, он этим летом повысил плату, вы слышали?
Гнилль.