Мост для императора. Галина Барышникова
я тебя с сестрицей помирю… – Глеб попал в точку.
– Да? – Иван приободрился.
– Да запросто. По рукам? Запомни: никогда не жди подходящего момента! Лови момент и делай его подходящим!
– А если не помиришь?
– Тогда я тебе неустойку выплачу. А? Десять тысяч. Рублей. По рукам?
Иван знал, что коммерсант Глеб деньги на ветер бросать не будет.
– По рукам. – У него появилась надежда. – Когда?
– На следующей неделе. Принимайся за архивы. Я тебе позвоню.
И Иван принялся копать бумаги как каторжный. Он прочитал книгу Евгения Тарле «Наполеон» и по-другому посмотрел на ситуацию. Потом ему встретились мемуары Коленкура, одного из восьми адъютантов Бонапарта, дивизионного генерала, посла Франции в России, даже занимавшего пост министра иностранных дел при Наполеоне. Потом он взялся за биографию императора. Ивану было о чем задуматься, и он задумался.
Как велик гений Наполеона, подумать только, какой человек! Родиться на Корсике, в глухомани, в бедной дворянской семье. Мать, почувствовав приближение родов, едва успела вбежать в дом, и младенец буквально шлепнулся на пол. Вот это шлепок. Всем шлепкам шлепок. Угрюмый, недетский нрав при малом росте, отчужденность от сверстников, сильный акцент. А в результате – властитель Европы, величайший реформатор Франции, гениальный полководец, как феникс, воскресающий после поражений.
Да, настоящий гений, – думал Ваня, все более и более проникаясь симпатией к этому человеку.
И какой же неинтересной показалась ему родная история после головокружительного взлета Наполеона Бонапарта. Даже поход на Россию Иван стал оправдывать по примеру французских историков. А кто противостоял Наполеону? Багратион и Барклай де Толли. Два военачальника, два полководца и такая непримиримая вражда. Вражда, которая чуть не привела к краху всю военную кампанию 1812 года. Если бы не ряд случайностей, да не генерал Мороз.
Багратион был вынужден подчиняться Барклаю как военному министру. Пожалуй, никогда в истории русской армии подчиненный не относился к командующему с таким презрением. «Подлец, мерзавец, тварь Барклай», – так «ласково» называл военного министра любимый ученик Суворова. И ведь было за что обижаться. О Багратионе Европа помнила с 1799 года. Он сражался под командованием Суворова в самой непобедимой русской армии XVIII века. Он был героем 1805 года. «Лечь всем, но задержать Бонапарта.», – такой приказ выполнил Багратион с шеститысячным корпусом храбрецов. Сражаться пришлось против тридцатитысячной армии Мюрата. Но Багратион продержался, а потом прорвал окружение и соединился с Кутузовым. Да не просто соединился, а по-суворовски: привел с собой пленных и трофеи. Блестящий триумф. Багратион олицетворял главное оружие русской армии – прорывную мощь и смелость штыкового удара. Русский штык – вот на что он полагался на поле сражения. Он не мог привыкнуть к поражениям, не желал мириться с тем, что есть в мире сила, опасная для русского воинства. Но фортуна отвернулась от него: император Александр I относился к Багратиону сдержанно и все спорные