Ковер царя Соломона. Барбара Вайн
две новые линии подземки – ветки Бейкерлоо, Эрнест часто покидал школу, чтобы полюбоваться, как копают туннели под зданиями на Финчли-роуд, укрепляют фундамент отеля «Северная звезда» и перестраивают станцию «Финчли». Пару лет спустя, во время Второй мировой войны и бомбардировок Лондона, соседние здания были разрушены, но «Школа Кембридж» сохранилась. Элизабет говорила, что это напоминало чудесное спасение собора Святого Павла, когда все вокруг превратилось в сплошные руины. Элси Стрингер, в свою очередь, считала, что сравнение это было несколько натянутым, хотя такие преувеличения были свойственны ее родителям, когда те заговаривали о своем учебном заведении.
Ее сын Джарвис закончил Кембриджский университет с дипломом инженера. Оценки юноши оставляли желать много лучшего, потому что занимался он не слишком усердно. От дедушки он унаследовал «Школу» и любовь к поездам. Вернее, сначала «Школа» перешла к его матери, которая избегала поездок на поездах всеми силами, пока Джарвис, как положено молодому англичанину, странствовал по миру. Но вместо того чтобы прокатиться на машине по Индии, лично понаблюдать за политическими пертурбациями в Центральной Америке или пуститься в какую-нибудь африканскую авантюру, он всюду посещал метрополитены. Молодой человек стал одним из первых пассажиров MARTA – метро, открывшегося в Атланте в 1979 году. Пару лет спустя он ездил на открытие подземки в Фукуоке. Затем последовали ММТА в Балтиморе и метро в Каракасе.
Джарвису было пять лет, и он как раз играл с электрической железной дорогой, полученной в подарок на день рождения, когда его матери сообщили, что ее отец покончил жизнь самоубийством. Мальчик находился в своей комнате, а его мать – в соседней. Она сняла трубку. Ее сын слышал телефонный звонок, но не прислушивался к тому, о чем она говорила: ведь он играл с поездом. Позже, вспоминая тот день, он думал, что именно тогда железная дорога впервые смогла отвлечь его от горестной реальности. В дальнейшем такое происходило еще не раз.
Мать зашла в его комнату, опустилась перед ним на колени и обняла, задыхаясь от плача и вся дрожа. Она все прижимала его к себе, бормоча:
– О, мой дорогой мальчик, обними свою бедную мамочку, мамочке сейчас очень, очень плохо!
Сын терпел минуту или две, а потом вырвался из объятий и посмотрел на мать. Она была необыкновенно бледна. Джарвис спросил:
– Что случилось?
– Бедный мальчик, ты не должен слышать такие страшные вещи, – ответила она и уселась на его кровать, по-прежнему дрожа и прижимая руки к груди.
Тогда ребенок вернулся к своему поезду, который как раз направлялся из Лондона в Пензанс, корнуолльскую Ривьеру. Он воображал себя одновременно и машинистом, и пассажиром, а доезжая до Плимута, становился еще и станционным смотрителем. Уже в том возрасте малыш испытывал особенную любовь именно к подземным железным дорогам, и когда поезд подходил к туннелю Веллингтон (этим летом во время каникул они с родителями побывали