Страна не для него. Brangusis
чудовище меня достало! – взвыл шестнадцатилетний Мартин, тощенький подросток-панк с роскошными длинными волосами, и уронил голову на учебники. – Мне тут и так хреново это все учить, еще и эта маленькая мерзость орет, не переставая!
Эта маленькая мерзость появилась на свет три месяца назад, в ноябре. Сперва, после того, как ее привезли из роддома, она молчала несколько дней, не издавая ни звука. Все уж начали думать, что с ней что-то не так. Но затем она начала орать без перерыва, засыпая всего на два-три часа, и тогда все поняли, что с ней действительно что-то не так. У Мартина непрестанно звенело в ушах от этого крика. Старший брат Кертис и его жирная жена Мэг уже устали бегать в детскую и пытаться понять, что же с этой маленькой тварью не так. В девяноста девяти случаев из ста с ней все было в порядке, и она орала просто для того, чтобы поорать. Что такое нормальный сон, в этом доме забыли три месяца назад.
– Почему они не оставили его в приюте? – ворчал Мартин себе под нос, а сам воровато озирался по сторонам своими наглыми черными глазами: не слышит ли его Кертис? Брату точно не понравится то, что он сейчас ляпнул.
В конце концов, крик младенца достал Мартина. Тот ринулся к нему в комнату и с остервенением врубил свет.
– Эй, ну ты! Просто заткнись! – шикнул он и напугал ребенка своей тощей рукой, густо увешанной шипастыми браслетами.
Ребенок тут же замолчал и уставился на Мартина покрасневшими от плача глазами, еще не утратившими младенческой синевы. Потянул к нему ручонки и звонко хихикнул. То ли бренчанье браслетов понравилось, то ли импозантный вид непутевого дядюшки развеселил, но малыш ему явно обрадовался.
– Вот и молчи, договорились? – Мартин с очередной порцией бренчанья пригрозил ему пальцем, выключил свет и вернулся к себе за учебники.
Ровно через две минуты раздался ор, который был громче прежнего. Мартин тоже взбесился стократ сильнее, расшвырял книги, вернулся в комнату младенца и склонился над колыбелью.
– Слушай, чувак! – зашипел он. – Дай мне заниматься, будь человеком! Мне надо учиться, потому что я хочу поступить в Гарвард! Мне плевать, что это слишком далеко, а я слишком тупой, чтобы туда поступить! Я просто хочу свалить из этого проклятого города! Если бы ты знал, что по чем, ты бы тоже захотел свалить! Да что там! Ты бы вообще пожалел, что на свет родился! Но ты ни черта не знаешь, потому что ты тупой имбецил и молокосос! Все, что ты делаешь, – это жрешь, срешь и орешь, как ненормальный!
Вдруг ребенок залился звонким смехом, а Мартин обнаружил, что чешет его мягкое нежное пузо, бренча своими шипами и браслетами.
Кертис проспал всю ночь без задних ног. Первое, что он почувствовал, когда проснулся, был чистой воды ужас.
– Курт молчит! Что случилось?!
Ворвавшись в детскую, он обнаружил сына мирно посапывающим на руках Мартина, который тоже спал в кресле.
В Гарвард Мартин все же поступил, но уезжал уже через силу: так привязался к мелкому, что не хотел его оставлять. Даже с невесткой Мэг немного поладил, хотя по-прежнему