Доказательство Канта. Елена Чара Янова
им хватит, дней так, я бы сказал, на пятнадцать. Вы же им обещали подумать?
Каков жук, если б я не знал, что мой кабинет без прослушки, точно бы засомневался.
– Да, я не экономист, – покаянно склонил голову я. – Я им сначала неделю плюс три дня на сборы дал, там геологи как раз через декаду соберутся, но они двадцать пять выкатили. Я сказал, что еще максимум дней пять, думаю, ребята справятся. А то геологов двигать придется, а они, сами знаете, сдвига сроков не любят, у них все под расчет.
– Та-а-ак, – напрягся штатный гений, стараясь вникнуть в суть беседы с ее середины. – А что у нас хорошего происходит, о чем меня еще не проинформировали?
– На экватор полетим. Хотите? – я склонил голову чуть набок и, хитро посмотрев на него, интригующе подмигнул.
– Хочу! – ученого перспектива слетать на экватор безмерно обрадовала, но он, как и я, чуял какой-то подвох. – А с кем? Только не говорите, что…
– С ними, с ними, с «Апостолом». Не самое приятное соседство, но куда деваться. С другой стороны, может, удастся наконец узнать, что они божественного на Шестом нарыли. Интересно же.
– Пустая трата времени! – презрительно фыркнул Тайвин. – Богословие, схоластика… Болтология одна. Только категорический императив Канта можно хоть как-то всерьез воспринимать. И вообще, мыслить надо рационально. Критически. Там, где что-то принимается на веру, науки быть не может.
– М-да? – задумчиво проговорил я. – Миллионы мух не могут ошибаться. В смысле, я не говорю, что религия – это плохо, отнюдь. Я говорю, что слепое поклонение религиозным догматам – нехорошо. Сама по себе вера – явление позитивное, человеку жизненно необходимо во что-то верить. Вот вы, например, в науку верите. Тоже религия своего рода, если разобраться.
Тайвин внимательно на меня посмотрел, помедлив с ответом.
– Знаете, пожалуй, мы с вами на досуге обсудим эту теорию. Я подумаю. А пока простите, – он развел руками, намекая, что нам есть о чем поговорить кроме споров о вере, и мне ничего не оставалось, кроме как свернуть незатыкаемый фонтан моего красноречия. Но он вдруг меня поймал последним встречным вопросом. – А во что верите вы?
Я, почти не задумываясь, ответил:
– В людей. И в мир. Я вообще по природе пантеист. Правда, у меня есть сложная концепция разделения доверия и веры… Но сейчас правда не время.
– Собирайте свою пятерку, через сутки вылет. – подытожил шеф, с интересом внимавший нашей короткой философской беседе.
Я приподнял бровь в немом вопросе.
– Я вас уверяю, Честер, у апостольцев все давным-давно сложено и готово к экспедиции, так что из трех дней на подготовку два вы можете смело включить во время сопровождения. А за оставшихся три дня перекрытия, полагаю, колония без вас устоит.
Я вздохнул, так – значит, так. И спросил:
– Тайвин, так вы полетите?
– Не откажусь, – степенно отвечал штатный гений. – И пару своих гамадрилов с собой возьму.
– Аналитики?
– Полагаю, да. –