Босиком по осколкам. Яра Вольцева
одну руку.
– Я плачу! – рыкнул сразу же Кирилл, но недовольства скрыть не смог.
– Раздельный, – одновременно с ним буркнула я, когда до меня дошел смысл вопроса.
Вместе с тем я сразу потянулась за телефоном, который лежал в кармане. Настолько привыкла к мобильным платежам, что даже не помнила, где лежал собственный кошелек.
– Держи, – полностью проигнорировал мои слова Кирилл и протянул карту парню.
Только было я дернулась, чтобы возразить, как вдруг карточкой быстро провели по терминалу, оплата списалась, и я просто осталась стоять с открытым ртом.
– Через пять минут будет готово, – доброжелательно улыбнулся парень, но глаза тревожно поглядывали на Соловьева.
Я обернулась на Кирилла, выискивая, что же так напугало баристу, но наткнулась лишь на изогнутые луком губы и поблескивающие превосходством глаза. Гад. Змей ползучий.
– Я тебе верну, – сказала ему, чтобы не думал, что имеет право за меня расплачиваться.
Отвернулась, не хотела видеть его полное самодовольства лицо, и пошла с цветами в сторону свободного столика в углу у окна.
– Попробуй, – донесся до меня сзади его насмешливый голос, но я не ответила на этот выпад, поджала губы. – Ни одной не удавалось.
Последнее предложение уязвило. Мог бы и не показывать так явно, что пользуется спросом у женского пола, будто я и так об этом не знаю.
В который раз пожалела, что не взяла с собой наличку. Он явно не продиктует мне номер карты, так что надеяться на возврат ему денег сегодня не стоило. Ничего, сниму кэш с карточки и завтра отдам, от купюр ему никуда не деться.
– Ты всегда такая колючая, Аида?
Присела и подняла на него голову, он как раз устраивался напротив, разглядывая меня с интересом, но у меня было ощущение, словно он пытался так пробраться мне под кожу. Необычное чувство, мне не нравилось.
– Я сама доброта, если меня не трогать, – изогнула губы и ехидно произнесла, а затем, оглянувшись по сторонам, чертыхнулась.
Запах ирисов безумно приятен, но положить их некуда.
– Сейчас принесут вазу, я договорился, не можем же мы позволить, чтобы такая красота увяла без воды, – цокнул Кирилл, откидываясь вальяжно на спинку стула.
В этот момент девушка из работниц кофейни, действительно, принесла вазу, сама поставила букет, при этом всё время щебетала о том, как она любила ирисы, и что мне повезло, но я не вслушивалась в ее слова, наблюдала за Соловьевым, который скучающе в это время смотрел в окно.
Ни я, ни эта девчонка ему не интересны. Это было видно невооруженным взглядом. Всё, что им двигало, это азарт, ни о каких чувствах речи не шло. Душу мимолетно затопила горечь, а затем взгляд уткнулся в распустившийся прямо на моих глазах бутон.
Сглотнула, меня это отрезвило. Сложилось впечатление нереальности, словно сама природа говорила мне, что настоящее чувство не появлялось просто так, а зарождалось со временем, когда люди узнавали друг друга поближе.
– Аида, – донесся до меня мужской