Игра Лазаря. Максим Марух
не имеют для нас никакого ясного значения, все, что там происходит, тоже никакого значения не имеет.
– Этот случай особенный для тебя, – многозначительно изрек Сенсор. – Ты, конечно, замкнутый эгоистичный придурок, но Игра есть Игра, а команда есть команда, и всегда так было. Но здесь все по-другому. Вот я и хочу выяснить – почему.
– У тебя богатая фантазия, выяснитель.
«Синдром мамочки в действии, и две подружки-хохотушки, дующие в уши», – закончил Лазарь уже мысленно.
– Может быть. Но впредь я пальцем о палец не ударю, если ты и дальше будешь играть в молчанку.
– Ладно, договорились. Завтра выложу все как на духу. А теперь рассказывай про сегодня.
Некоторое время Сенсор прикидывал в уме удовлетворительность ответа.
– Новость номер раз, – наконец сказал он. – Мы проверили квартиру четырнадцать. Если между бабулей – «божьим одуванчиком» и двухметровой гориллой с отвисшими гениталиями и есть что-то общее, то только в больном воображении девчонки. С начала девяностых там вообще никаких мужиков не проживало – мы проверили.
Почему-то эта информация Лазаря не удивила.
– Да, шизофрения – она такая.
После бегства из квартиры Яники Лазарь забыл о соседе, приняв его за обычную спайку. (Так называют мелкий психологический барьер, обусловленный временными обстоятельствами.) Сомнения, неуверенность в себе, мандраж ожидания, отупение от счастья – все это спайки. Чаще всего они не нуждаются в детальном разборе и со временем сами сходят на нет.
Все изменилось, когда Яника закатала рукав и показала след от укуса. Спайки не кусаются – это Матвей разъяснил сразу.
– Надо понять, что означает ее галлюцинация.
– Галлюцинации ничего не означают, – вздохнул Сенс. – Кроме того, что у нее крыша едет.
– Значит, будем надеяться, что ее галлюцинация что-то означает.
– Зачем? – наморщил лоб Сенс. – Зачем на это надеяться?
А ведь он прав – зачем? Чем меньше в уравнении неизвестных, тем проще его решить. Так зачем усложнять себе жизнь?
Затем… Затем… Ответ вертелся на задворках сознания, но Лазарь не успел оформить его в мысль, потому что Сенс продолжил:
– Новость номер два – мы с Дарой смотрели отца…
– Отчима.
– Отчима. Типа мы дверью ошиблись. Он открыл. С виду вполне себе нормальный работяга. Ну, может, слегка запущенный, но это и неудивительно при отсутствии жены. Катю…
– Янику.
– Я-ни-ку, – по слогам повторил Сенсор и снова сузил глаза. – Янику мы увидели мельком, но Даре хватило, чтобы разглядеть проекцию отчима. Говорит, здоровенный, – на Валуева похож. Но в целом ничего особенного. Сама девчонка показалась потом, часа через два. Вышла из дома и прыгнула в машину к какому-то белобрысому кренделю – он ждал у подъезда. И это новость номер три.
– Белый «Ниссан»? – приподнял брови Лазарь.
В памяти всплыло красное, в жирных потеках, слово «ВЫХОД».
– Видел его в инсоне?
– Ну мысли я пока видеть не научился.
– Э-э,