На струнах души… Сборник рассказов. Игорь Галилеев
сына тоже показывала: такой же, как ты – лопоухий. Убивается, несчастная…
Последние слова Ромка уже на бегу услышал – как только до сердца слова дяди Саши дошли, развернулся и бегом! Байкал рядом несется, подтявкивает на ходу, не понимает – что за срочность такая.
…Ромка не от страха улепётывал, а чтобы не разрыдаться. До кустов за домами на краю района добежал, где спортплощадка местная, остановился, отдышаться никак не может. И вот тут заплакал… На еще влажную от росы землю опустился и горячие слезы ручьями по щекам полились. И горе, и счастье потоками смешались – счастье, что мамка любит-таки, ищет его, плачет. А горе – что дурак такой, усомнился…
Батоны свои на траву отложил, ладонями за голову взялся – делать-то чего теперь? Байкал мордой в грудь уткнулся, усы от слез тоже мокрые, утешает, как может…
– Эй, ты чего это? – вдруг за спиной спросил кто-то. Ромка вздрогнул драже. Обернулся – а там тот парень без ноги. Только в этот раз по пояс раздетый и в кроссовке на одной ноге. Наверное, зарядку делать вышел.
Ромка и ответить-то ничего не может – комок застрял в горле. Оставшиеся конфеты в кульке из кармана достал и на вытянутой руке протягивает – вот, мол, возьми, возвращаю…
Парень перед ним на колено опустился и как-то по родному обнял, к себе прижал.
– Бедолага ты, бедолага… – присел на землю рядом – под одну руку Ромку угнездил, под другой Байкал устроился. – Что же с вами делать-то, с горемычными?..
А у самого тоже – слеза из глаза выкатилась.
– Я ведь сиротой вырос, в детдоме, – рассказывает, – Ни матери, ни отца, считай, не видел никогда. Что такое мамина ласковая ладонь – только по книжкам знаю. Всё бы на свете за это ощущение отдал… Я и в Афган-то с радостью пошел, думал, вернусь оттуда настоящим мужиком и женюсь сразу. А та, что ждала меня, как узнала, что на мине подорвался, даже и не писала больше – на кой ей инвалид-то?.. Вот и живу так – один-одинёшенек, не нужный никому…
И замолчал, куда-то вдаль глядя…
Так и сидели, молча, каждый о своем сожалея. Хотя, может быть, мысли об одном и том же были – о любви потерянной… Наверное, так и случается, в тишине, когда три, казалось бы, разных судьбы, в одну переплетаются?
Ромка от плеча афганца оторвался, в глаза посмотрел: ну почему же не ты мой новый папка – такой понимающий и ставший близким за секунды буквально? Вздохнул тяжко. Что же делать-то теперь?
Парень вздох Ромкин понял, отстранил от себя, в глаза внимательно посмотрел:
– Давай, братец, теперь ты рассказывай…
Ромка с секунду помолчал, а потом выложил все горести свои – так, мол, и так, папка бросил, характер у него что ли не такой, мама другого отца нашла, домой привела, даже не посоветовавшись. Нет, наверное, новый папа маму-то любит, но любви этой у него только на неё одну и хватает – Ромке не досталось совсем. А тут мамку в больницу за братиком Ромкиным увезли, новый отец злой стал, даже бить начал, мол, лишний ты