И расцветает любовь. Татьяна Купор
чтобы ощутить прохладу и высушить слезы.
Чьи-то руки успели подхватить ее прежде, чем она упала на холодный асфальт. Жаркие ладони согрели пальцы, внезапный порыв ветра вырвал из забытья.
– Лина! Вы меня слышите?
Ее имя прозвучало как музыка. Придя в себя, она увидела Германа, его взволнованное лицо – совсем близко. Невольно отметила эти глаза – задумчиво-печальные, голубые, с серебристым отливом. Стала молча его рассматривать, пытаясь понять, действительно ли он сейчас рядом или это всего лишь плод ее фантазии.
Он пригладил ее волосы, осторожно коснувшись уха подушечками пальцев.
– Это ты, Герман? – спросила, не веря.
– Да, я.
Совсем забыла: Альберт ведь говорил, что верный поклонник уже ждет ее с цветами. Порывисто прикоснулась к его губам, на которых тут же расцвела улыбка. Она обрадовалась тому, что он рядом. Больше, чем ожидала. И не могла понять, откуда взялось это чувство.
– Где мы?
– Возле театра.
Действительно, они сидели на лавочке совсем недалеко от здания. Она обернулась и натолкнулась взглядом на коричневую дверь. В голове замелькали воспоминания. Только сейчас до сознания дошло, что Альберт ударил ее на глазах всей труппы. Ну да, это же очевидно! Репетиция закончилась, коллеги засобирались домой, а тут такая сцена!
– Ты выбежала испуганная и заплаканная, – ворвался в ее мысли голос Германа. – Споткнулась и чуть не упала. Что случилось?
Смотрела на него, не зная, что ответить. Скажет правду – еще подумает бог весть что… А врать она не умеет.
– Спасибо, что так вовремя оказался рядом.
– Рад был помочь.
Ангелина поежилась: холодный ветер забрался за воротник. Герман, заметив, что она замерзла, тут же снял с себя шарф и заботливо им укутал, затем застегнул пуговицы на ее пальто. Ангелина и не думала сопротивляться – так хотелось ей в эти минуты чьей-то заботы.
– Надеюсь, все будет в порядке.
– Да, будет, – ответила она, хотя и не была в этом уверена. Перед глазами снова замаячило искаженное яростью лицо Альберта, в ушах зазвучал его голос, полный злости, и по телу пронеслись ледяные мурашки.
Достала зеркало и мельком посмотрела на свое отражение. Лучше бы она этого не делала, только расстроилась. Тушь растеклась, помада размазалась, волосы растрепались. Какой ужасный вид! Достала платочек и быстро убрала остатки макияжа. Впрочем, это не особенно помогло: лицо все равно осталось грустным.
Она встала и направилась в сторону парка, прилегающего к театру. Герман последовал за ней.
– Если тебе хочется побыть одной, так и скажи, – донесся до нее его голос. – Я уйду и не буду мешать. И нисколько не обижусь.
«Больше не надо ждать меня у театра и дарить цветы. И забудь про свое предложение. Между нами ничего нет и быть не может. Никогда. К тому же мой жених к тебе ревнует. Так что оставь меня в покое и больше не приходи!»
Именно это собиралась Ангелина сказать Герману. Подбирала