Жена Болотного царя. Купава Огинская
взгляд царевны, когда она говорила о нашей скорой вылазке к Утопленнице, не позволял отказаться от затеи.
Я хотела сделать для нее хоть что-то. Хотя бы попытаться открыть Ксэнару глаза на правду.
Иначе вина за то, что я обманываю маленькую доверчивую девочку, сожрет меня, в этом не приходилось сомневаться.
На третий день, ближе к вечеру, когда Агнэ, изнемогая от безделья, просто слонялась по моей комнате, я уже чувствовала себя почти здоровой и восхитительно бодрой и все же осмелилась проявить любопытство:
– Что-нибудь интересное за стенами этого дома сейчас происходит?
Она застыла на несколько мгновений у стола, задумчиво водя пальцем по теплому дереву. Кивнула.
И охотно, как, казалось, делала все на свете, поделилась последними новостями.
– На улицах ходили слухи, что ты не болеешь, а просто прячешься от всех. Вроде как ждешь, когда о тебе забудут. Но тебя никто не осуждает, – поспешно добавила царевна, заметив мое удивление. – Многие жалеют. Говорят, бедная девочка, потеряла все… ну и прочую глупость.
– Ходили слухи? – переспросила я. – Больше не ходят?
– Ну… Сэну надоело, и он потребовал справедливости. Вроде как если его обвиняют во лжи, то пусть скажут это ему в лицо. Никто, конечно, не стал этого делать, так ведь можно и на вызов нарваться.
– На вызов? – Я совсем ничего не понимала, и мое непонимание забавляло всезнающую Агнэ. – Погоди, а Сэнар тут вообще при чем?
– Как же? Он ведь тебя лечит, и он подтверждает слова о твоей болезни, а раз все думают, что это неправда, значит, дядя лжец.
– И если кто-нибудь осмелился бы сказать это ему прямо в лицо, Сэнар смог бы бросить тому эва вызов. – Я нахмурилась. – В смысле, вызов на дуэль?
– Не знаю, что такое дуэль, – мотнула головой Агнэ. – Охота.
– Так они должны кого-то поймать?
– Не они охотятся. На них.
Девочка улыбалась, глядя, как я беспомощно пытаюсь понять смысл ее слов. Ничего не понималось – я слишком мало знала об этом народе, чтобы их традиции были мне понятны.
В конце концов Агнэ сжалилась надо мной и заученными, явно не своими, словами проговорила:
– Разделившие спор уходят в болото на последнюю охоту. На три дня и три ночи они вверяют свою жизнь воле болотной руды, открываясь ей до дна. На четвертый день к воротам выходит только один. Тот, чья правда была подтверждена. Второй навсегда остается в болотах.
Я нервно сглотнула.
Подумать только, такие развитые на первый взгляд создания, а разногласия решают по примеру древних племен.
И где там справедливость? Где честный суд?
Кто сильнее и проворнее… в крайнем случае, хитрее, тот, выходит, и прав.
А жизнь уже не раз мне доказывала, что самый сильный – не всегда правый. В большинстве случаев все как раз наоборот.
– Не бледней так. – По наивности своей Агнэ решила, что я переживаю о Сэнаре. – Дядя же не лгал, так что, даже если бы ему пришлось уходить в болото, он бы вернулся. Но это уже и неважно. Болтать про тебя все равно перестали.
– Это