Андреевский крест. Андрей Дай
двух бравых спецназовцев, закрепляющих на плече камеры. И, судя по всему, сравнение было не в пользу ученого. Так-то, умом понимаю, что это неправильно. Что ученье – свет, а дуболомов в армии полно. Но, бляха от ремня, приятно было.
– Радиация в норме, – наконец выдал свой вердикт пропустивший «кастинг» средний брат. – Приборы не фиксируют никаких отклонений. Думаю, можно выходить.
– Если твоя тарахтелка заглохнет, я сама тебе яйца оторву, – пригрозила Любаня Поцу, заведовавшему генератором, и потянулась поцеловать мичмана в щеку. – Поосторожнее там.
У моей Наты нервы были не настолько железными. Она вдруг расплакалась тихонько прямо у меня на груди и долго не отпускала.
– Вечно ты лезешь, хулиган мой ненаглядный, – шепнула она и отвернулась. Вот же, гадство. Никогда не знал, как лучше всего себя вести в таких ситуациях!
– Проверка связи, – гаркнул мне прямо в ухо динамик тактической рации голосом младшего брата. – Раз, раз, раз.
– Целься в глаз, – огрызнулся я, вскидывая верную «Сайгу» на сгиб локтя. – Пошли уже.
– Выйдете, сразу проверьте рации, – который уже раз повторила инструкции Ирка. Деловая баба, я ж говорю. Сразу взяла на себя обязанности диспетчера. А ей чего? Ей о муже не переживать. Ее ненаглядный у компьютера сидел и на нас грустными глазами смотрел. – Траву вокруг не трогайте…
Леха хмыкнул и кивнул мне. Мол, только после тебя. И это правильно. Он-то на службе все больше по железным водоплавающим коробкам лазал, а вот я – исключительно по лесам, по долам.
Я выдохнул, набрал полную грудь воздуха и шагнул. Думал, какое-то сопротивление будет. Ну, в смысле, поверхность же ворот видно. Мнилось, что придется как-то пробивать эту пленку, тело в иной мир пропихивать. Ничего подобного. Вроде обычной двери. Только бетон под ногами сменился знакомым уже крупным морским песком.
Пять шагов вперед, остановка. Ствол «Сайги» вперед. Опустился на одно колено. Глазами пытался охватить сразу все вокруг, но так, чтоб и головой лишний раз не крутить. Пауза. В незнакомом месте на одни глаза надежды мало. Тут и уши, и нос должны участвовать. Всей кожей нужно опасность чуять.
Запах моря и мокрого песка. Гниющие водоросли и увядающая трава. Чуть дальше все завалено сломанными ветками каких-то растений, похожих на пальмы. Суровый здесь должен был пройтись ветерок, если сумел этак-то вот туземную флору накрошить. Шелест песка, крики птиц, шум прибоя. С каким-то неправильным, словно бы бумажным, звуком поскрипывали листья.
Поднял руку, разрешая брату присоединиться ко мне. Не оборачиваясь, спинным мозгом, хе-хе, почуял, как он входит и тут же поворачивается лицом к Подкове. Щелкнула гарнитура.
– Ты как? – тихонечко, чтоб не заглушить туземные звуки, спросил мичман. По голосу слышно – нервничает. А я нет? И я нервничаю, бляха от ремня. Мы с ним, конечно, героические люди и все такое, но и то… Из обычного,