Мартовские колокола. Борис Батыршин
Ольга Георгиевна заглянула в комнату Марины. Не сделать этого она никак не могла – из-за плотно закрытой двери раздавались такие взрывы хохота, что в столовой за стенкой чуть не падала посуда. Когда возмущенная женщина распахнула дверь, намереваясь строго выговорить нарушителям спокойствия, перед ее взором предстала совершенно неприличная картина: племянник буквально катался по полу и ржал – смехом эти дикие звуки никак нельзя было назвать. Дочь Марина буквально рыдала от смеха, вытирая глаза кружевным платочком и пытаясь выговорить сквозь приступы гомерического хохота:
– А ну… как там… повтори еще, про людоеда?
А герой веселья, то есть я собственной персоной, стоял опершись на стул и, еле справляясь с собой, декламировал про то, что «на ем же из одежи – ничаво, помимо бус».
И через минуту к хохоту в детской присоединился тихий, но вполне зажигательный смех тети Оли…
Глава 4
– …И личины бесовские! Как около двери завозились, я сразу подошел и кричу: «Кто это там фулюганит? Сей же час городового позову, будет ужо вам!» – А дверь вылетела, и полезли эти… в личинах…»
Иду в глубину аптечного склада. Разгром. Пронзительно пахнет медикаментами и спиртом. Под ногами хрустят осколки склянок, с жалобным треском лопаются какие-то пузырьки. У дальней стены между парой высоких стеллажей стоит несгораемый шкаф. Он выпотрошен; массивная, с песчаной засыпкой, дверь валяется в стороне. Запах здесь другой – как в ремонтной мастерской при паровозном депо. Пахнет горелым металлом и еще чем-то острохимическим.
Ночной сторож продолжает:
– Мне-то револьвером в зубы ткнули, потом руки стянули эдакой дрянью – и в угол. Один спрашивает: «Где хозяин кокаин держит»? Я сказал, конечно, – а кто бы не сказал, ваше благородие? Жить-то хочется, детишек у меня трое. Кто их поднимать будет, кто в люди выведет?
Вот, значит, и говорю – в шкапе несгораемом он, недавно только получили из Германии большую партию, наилучшей очистки. Я потому знаю, что Моисей Львович третьего дня дюже радовался, когда курьер энтот… кокаин привез с вокзалу…
Моисей Львович Тумаркин, гомельский мещанин – хозяин аптечного склада. Городовой, посланный приставом, поднял его с постели и приволок посреди ночи на склад; теперь Моисей Львович бродил посреди своего разгромленного имущества, ожидая, когда пристав станет его допрашивать.
– Ну вот, а потом ключи потребовали. Я и говорю – у хозяина ключи, я человек маленький и в руках их не держал! Тогда злыдни эти меня в угол, сами достают из мешка такую машинку, с кругом. Она затрещала, завоняла – а лиходеи давай ею по шкапу елозить. Из-под круга – искры снопом, вон, чуть занавесь не прожгли! Дверку враз срезали и внутрь полезли, ироды…
Подошел Канищев, помощник пристава, известный всей округе гроза бродяг и мелких жуликов. Канищева я знаю давно; он большой любитель