Лунный камень. Уилки Коллинз
все позавтракали. Что бы ни случилось в доме – грабеж или убийство, – завтрак никто не отменял. После завтрака миледи прислала за мной. Я был вынужден рассказать ей все, что до сих пор скрывал об индусах и заговоре. Будучи женщиной не робкого десятка, она быстро преодолела первоначальный испуг от услышанного. Ее ум, похоже, куда больше занимала дочь, чем негодные язычники и их заговор.
– Вы же знаете, какая необычная девушка Рэчел и как сильно ее поведение отличается от поведения сверстниц, – сказала миледи. – Однако я впервые вижу ее такой отчужденной и замкнутой. Потеря алмаза буквально помутила ее рассудок. Кто бы мог подумать, что ужасный алмаз успеет настолько заворожить ее за такое короткое время?
Действительно, странно. Мисс Рэчел, когда еще была девочкой, не сходила с ума по всяким цацкам и игрушкам, как это делали ее одногодки. А поди ж ты, заперлась и безутешно сидит в спальне. Справедливо однако заметить, что происшествие выбило из привычной колеи не только ее. Например, мистер Годфри, эдакий профессиональный угодник, вдруг совершенно растерял свои способности. В отсутствие аудитории и не имея шанса использовать свой опыт обращения с расстроенными женщинами для утешения мисс Рэчел, он бесцельно и неспокойно бродил по дому и саду. После того, как в доме случилось несчастье, он никак не мог решить, что ему делать. Избавить семью от заботы о нем как о госте? Или не уезжать в надежде на хотя бы маленький шанс принести хоть какую-то пользу? Он, в конце концов, решил, что последнее в обстановке семейной беды, пожалуй, будет уместнее и тактичнее. Тяжкие обстоятельства испытывают человека на прочность. Мистер Годфри под испытанием обстоятельств оказался не так прочен, как я думал. Служанки же за исключением Розанны Спирман, державшейся особняком, прибегли к обычному средству слабого пола при столкновении с необычным – шептанию кучками по углам и подозрительным взглядам по сторонам. Признаться, я и сам нервничал и находился не в духе. Проклятый Лунный камень все перевернул с ног на голову.
Мистер Фрэнклин вернулся к одиннадцати утра. За время после его отъезда решительная сторона его натуры под давлением обстоятельств, по-видимому, отступила на задний план. Ускакал он галопом, вернулся шагом. Уезжая, звенел сталью, вернулся ватный и вялый донельзя.
– Ну что, – спросила миледи, – полиция приедет?
– Да. Сказали, что сию минуту последуют за мной. Главный инспектор Сигрэв из местной полиции с двумя своими людьми. Это – чистая формальность! Дело безнадежно.
– Как?! Индусы успели скрыться? – спросил я.
– Бедных индусов несправедливо обидели и посадили в тюрьму незаслуженно. Они ни в чем не повинны, аки младенец в утробе матери. Моя догадка о том, что один из них прятался в доме, как и все остальные мои догадки, рассеялась, словно дым. Есть доказательства, – сказал мистер Фрэнклин, словно упиваясь собственной несостоятельностью, – что этого просто не могло быть.
Ошарашив нас новым поворотом дела, джентльмен