«Я сын непознанной вселенной…». Анатолий Коротков
холод,
Где ещё бывает голод,
На Памир и целину,
В океан и на войну.
Чтобы личным там примером
Мощь страны крепили делом.
И чтоб стали там – на дальних
Рубежах многострадальных,
В пользу Родине большой
Чище телом и душой.
Пусть напишут, как народу
Обрести свою свободу.
Как бороться с бюрократом,
Как в войсках служить солдатам.
Или, скажем, наконец,
Как в степи пасти овец,
Чтобы каждому ребёнку
На зиму была дублёнка,
А не только бешбармак
Тем, кто сытно ест и так.
В перестройке и застое
Бюрократа деспотизм
Отравляет всё живое,
Сокращает людям жизнь.
Нужно бить особо больно,
Кто спешит за счёт других
Жить вольготно и привольно,
Потребляя за троих.
Кто, унизив всех слабее,
Хочет с грязью растоптать
И ведёт себя смелее,
Чем распущенная мать.
Перестройку нужно делать
Всем народом сообща,
Заменяя всю надстройку,
На других не клевеща.
«Я стоял часовым на посту…»
Я стоял часовым на посту
У знамён, самолётов и складов,
Отшагал за верстою версту
Разводящим, сменяя наряды.
А потом караул возглавлял,
Проверяющим тоже досталось,
Но «хвостом» никогда не вилял,
Чтоб уменьшить от службы усталость.
Приходилось порой нелегко,
Когда первая дочка родилась,
Были мы от родных далеко,
Тяжесть вся на жену приходилась.
А ещё по служебным делам
Уезжал очень часто из дома.
Все невзгоды с женой пополам
Испытали в те трудные годы.
За границей, в чужой стороне,
Проживали с ребёнком в подвале.
Натерпелись мы лиха втройне,
Пока комнату нужную дали.
Много в жизни пришлось пережить,
Два десятка одних переездов.
Нет причины сегодня тужить,
Ожидая решения «съездов».
Лишь одно вызывает печаль —
Много близких уходит из жизни.
Да страну разорённую жаль,
Жаль Россию – Родную Отчизну.
04.01.2013
Знакомый язык
Полковник наш, владевший матом,
На нём устав читал солдатам.
Авторитет на том нажил
И этим очень дорожил.
Мне тоже довелось однажды
Услышать всё в беседе важной.
Он повышение по службе
Мне предложил по старой дружбе.
Беседа длилась минут десять,
Мне всё пришлось серьёзно взвесить.
Полковник в виде аргументов
В особо важные моменты
Чистейший приводил мне мат,
Мол, не стесняйся – ты солдат.
Но я не очень-то стеснялся,
А мат во мне с тех пор остался.
Теперь в