Со-рин твоего дома. Галина Нигматулина
первой ветви было удачным.
Злобно зашипев, гигант наклонился и осторожно поднял хрупкое тело девушки одной рукой. Лежание на остывающей земле могло вредно сказаться на репродуктивной системе его теплокровной со-рин. Если женщина справится с «даром жизни» и не умрет от первичного яда, она станет очень ценной собственностью. А о такой собственности нужно заботиться с особой тщательностью, хотя бы до рождения второго детеныша, потом, к сожалению, девушка все равно умрет сама. Со-рин, в отличие от рин, долго не живут…
Очень хотелось пить. Голова раскалывалась, знобило. Все тело болело так, словно по мне бульдозером проехали. Застонав, я открыла глаза. Мой спальник, над головой опротивевшие за эти дни деревья. Сквозь их листву пробиваются яркие блики солнца. Пятый день в лесу… И надо мне было так не вовремя заболеть!
Вспомнился ночной кошмар. Нервно сглотнула вязкую слюну саднящим горлом. Н-да, приснится же такое! Настоящий бред!!! Нужно встать, заварить крепкого чаю, выпить таблетку жаропонижающего и подумать о том, что мне делать дальше.
Кряхтя и ругаясь сквозь зубы на так ненужную мне сейчас болезнь и слабость, я попыталась вылезти из теплого спальника. Солнце заслонила чья-то тень. Вскинув голову, я с ужасом поняла, что мой ночной кошмар вовсе не бред. Меня теперь точно никто не найдет…
Огромные ручищи нависшего надо мной монстра не дали времени для погружения в отчаянье. Меня просто подняли, как куклу, и помогли принять сидячее положение в кольце гигантского хвоста, облокотив на свое прохладное тело. А потом в мои дрожащие от слабости и страха руки насильно всучили котелок с теплым напитком из незнакомых душистых трав. Ломаться не стала: меня действительно мучила жажда. Только вот как его поднять?
Видя, что я не могу удержать в трясущихся ладонях тяжелый для меня сейчас сосуд и расплескиваю драгоценную жидкость, змей, к моему удивлению, спокойно помог напиться, придерживая трехлитровый железный котелок около моих губ, как простую легкую кружку.
– С-спасибо, – поблагодарила я нелюдя, когда, отдышавшись, отстранилась, осушив объем наполовину. И куда только влезло?
Напиток мне понравился: кисло-сладкий, с легкой горчинкой и пряными нотками, освежающий. Даже немного согрелась, и пульсирующая боль в висках стала более глухой. Сначала укусил, теперь нейтрализует свой яд. Зачем?
– Как ты себя чувствуеш-ш-шь? – На меня посмотрели внимательные, холодные, бездушные глаза.
– Плохо. Голова болит, кости ломит, горло першит, слабость… Ой! – До меня вдруг дошло, что я ответила на его вопрос.
– Для твоего сос-с-стояния это нормально, даже более чем. Через три дня пройдет. Еш-ш-шь. – Мне под нос сунули холодную, чуть подгоревшую рыбу.
– Не хочу. – Попыталась отпихнуть ее рукой в сторону. Меня начало тошнить только от одного вида еды.
– Еш-ш-ш-шь! – в низком шипящем голосе прозвучала угроза. Зеленые глаза с вертикальным зрачком недовольно блеснули.
– Правда не хочу,