Капкан для пилигрима. Андрей Владимирович Останин
планете? Вот прямо совсем нечем заинтересовать наше государство?
– Отчего же, – прищурился толстяк и стал похож на сытого кота. – Обнаружили месторождение очень ценного и нужного нам минерала – итилита. Вывозим потихоньку.
– Итилит?! – едва не выпрыгнул из кресла Матвей. – Как там местные ещё живы-то до сих пор? Ради этого минерала вполне могли всех под корень зачистить.
– Ну, ты прямо… – отчего-то смутился Анри и даже взгляд застенчиво потупил. – Не такие уж мы кровожадные. А кроме того: итилита одна жилка, и та худосочная. Было бы из-за чего грохот устраивать. Подкинули местному правителю идею разработки, они добывают – мы покупаем и все довольны. Правда он думает, что с какими-то островитянами торгует, но ведь это недалеко от истины. По большому счёту мы для них островитяне и есть. Или они для нас. Пусть и дальше так думает.
– А девчонка-то тут при чём? – спохватился Матвей и даже хохотнул нервно. – Что ты мне зубы заговариваешь?
– Так о девчонке и речь! – взмахнул руками толстячок, точно улететь собрался, от забот подальше. – Я же планировал посадить её на эту планету резидентом Министерства Внешнего Контроля.
– И на кой? – изумился Матвей. – Сам говоришь, нам этот шарик даром не нужен.
– Сегодня не нужен, – согласился Анри, – но ведь будет завтра. И послезавтра. А значит, работу там надо начинать сегодня: сначала слухи о нас запускать, потом уже учёных подключать, теории в народ двигать.
– Там есть учёные? – скептически сморщился Матвей.
– Есть… Уж какие есть. А когда теории станут истиной – можно и о возвращении в лоно цивилизации подумать. Девчонка уже и подготовку прошла, и легенду для неё проработали, и внедрение подготовили.
– Обычная рутина, – скривил Матвей тонкие губы. – Неужели не захотела красавица в заднице Галактики лямку тянуть? Сбежала?
– Хуже! – горестно воскликнул Анри, покосился на пустой бокал и вздохнул удручённо. – Передумала быть контролёром. Там, видите ли, живые люди. Они, видите ли, лучшей жизни заслуживают. Она, видите ли, силы в себе чует их жизнь улучшить. Вот и полетела устраивать людям лучшую жизнь.
– Насколько я помню, – задумчиво проговорил Матвей, – во всей человеческой истории это ещё ни разу добром не кончилось.
– И сейчас не кончится, – подвёл толстяк грустный итог. – Для меня, по крайней мере.
– Кто бы мог подумать, – покачал головой Матвей, языком поцокал. – Сколько душевного пылу в девчуле обнаружилось! Сколько страсти. А снаружи – чистая ледышка.
– Она бы этот пыл по назначению использовала! – фыркнул Анри. – По девчулиному!
– Постыдился бы, старый хрыч! – укорил друга Матвей.
– Так я и стыдился, – развёл руки тот и возмущённо фыркнул. – Видишь, чем дело закончилось?
Царапнул Матвея острым взглядом, прищурился обвиняюще.
– Да и не закончилось ещё… Вот куда вы там, в Академии, смотрели?
– С меня-то ты что спрашиваешь? –