Цена покорности. Аля Кьют
предметами во всех возможных отверстиях, что даже мне представить страшно. Так что доедай творожок, детка, чисти зубки и ложись баиньки. Завтра в шесть утра подъем. К шести тридцати должен быть готов кофе и завтрак. Доброй ночи.
Я направился к двери, но остановился. Забыл сказать самое главное.
– Решишь удрать – пожалеешь. Ищейки Вадика вряд ли вернут тебя девственницей, – я изобразил пальцами воздушные кавычки на последнем слове. – Живой бы вернули.
Я поднялся к себе и принял душ. Собирался лечь, но передумал. Спустился снова. Свет в кухне не горел. В ее комнате – тоже. Я нашел сумку Дарины у двери, порылся, достал мобильный. Не стала его забирать, сразу пошла к себе. Послушная. Или слишком уставшая. У самого уже глаза закрывались, но из окна видел, что во флигеле горит свет. Набрал Колю.
– Не спишь? Зайду?
– Без проблем, откликнулся он бодро.
Через две минуты я сдавал ему телефон и паспорт Дарины.
– До утра справятся твои ребята?
– Обижаете, – самодовольно фыркнул Николай.
Я хлопнул его по плечу и пошагал обратно в дом. Едва вошел, меня как магнитом потянуло к спальне Дарины. Хотел убедиться, что она спит.
Она не спала. Из-за закрытой двери слышались сдавленные всхлипы. Плачет. Что ж… это нормальная реакция. Может быть, после этой истерики из нее выйдет оставшаяся дурь и дерзость. Лучшее для девочки сейчас – смирение.
Глава 5. Утро
Дарина
Как только Салманов вышел, и его шаги стихли, я выбросила мерзкий творог в мусорную корзину. Что за гадость! Как он это ест? Лучше лечь спать голодной, чем давиться этой дрянью. К тому же, едва он начал рявкать, аппетит у меня пропал начисто. Я вспомнила, что он не просто мужчина, который доставил мне невероятное удовольствие, но в первую очередь мой хозяин. Эти правила, вроде бы и не сложные, но все равно дикость какая-то. Я не могу заговорить с ним, даже смотреть на него вне кухни не имею права. Должна слушаться и исполнять какие-то непонятные обязанности. Завтрак ему готовить. Потрясающе.
Однако, вспомнив его слова про Антона и предметы во всех отверстиях, я тут же стала уговариваться себя. Мне повезло. Подумаешь, завтрак и депиляция. Я продалась, и это действительно глупости, мелочи. Нужно привыкать жить по- новому.
Я прошла к себе в комнату, упала на кровать, как была, в трусах и рубашке. Моя сумка с вещами осталась у двери, а идти за ней совсем не хотелось. Нарваться на Салманова в гостиной? Не сегодня. Обязательно что-нибудь сделаю не так. Мне хватит впечатлений. Разве что мобильный? А кому звонить? Женька в СИЗО. Надеюсь, адвокат договорится со всеми, и брата выпустят в ближайшее время.
Вспомнив аукцион, противных дядек в зале, чужие руки на своем теле, которые, правда, не причиняли боли… Пока не причиняли. И я должна буду постичь кучу всего, чтобы не злить своего хозяина. От страха, безвыходности и жалости к себе я разрыдалась. Оплакав незавидную участь, я прошла в ванную, где была нераспакованная зубная щетка и паста. Почистила зубы, умылась, расчесала волосы пальцами, вернулась в комнату. На тумбочке у кровати