Ночь на Ивана Купала, или Попала, так попала!. Элен Скор
заговор и брошу её об пол. В это время кикимора ненадолго станет видимой. Тебе нужно будет набросить на неё эту ткань и быстро связать.
– А мешковина-то зачем, можно же просто так связать? – недоумевал парнишка.
Кот усмехнулся.
– А ты сможешь сразу связать мелкую увёртливую кусачую нечисть? А так её под тканью хотя бы будет видно, если опять невидимкой прикинется.
– А она не сможет сразу сбросить мешковину? – Никитка опасливо поёжился.
– Не бойся. Сразу не сбросит. Я мешковину и верёвку полынью посыпала. Это её сильно замедлит и ослабит. Ты только не зевай, не упусти.
Никитка приободрился.
– Всё сделаю, небоись.
Хорошо, что кикимора недавно объявилась. Значит куколку недавно подложили и найти её проще будет. А вот если бы её заложили при постройке, пришлось бы всю избу по брёвнышку разбирать.
Посмотрела под печью, под лавками, во всех стенных щелях. Заглянула в горшки и прочую кухонную утварь. Нигде ничего подозрительного.
– Куда же тебя припрятали? – проворчала вслух.
– На полатях посмотри.
Подсказал дельную вещь кот.
– Точно!
Я полезла на печь. Ползать там было тесно и неудобно.
– Ну что там?
Не выдержал кот.
– Сейчас, сейчас.
Я пыхтя пыталась просунуть руку в узкую щель за печью.
– Есть, нашла! Вот она, пакость!
Я наконец извернулась и выудила из щели маленькую куколку. Спрыгнула на пол и стала разглядывать проклятую поделку.
Куколка, сделанная из кусочков пряжи, лишь отдалённо напоминала человека. Но для подселения кикиморы и этого достаточно.
– Приготовься Никитка!
Я зажала куколку в руке и прочитала заговор, который ещё по пути в деревню выучила наизусть.
«Ах ты, кикимора домовая. Ночная-полночная, в ночи шалая. Выходи из горюнина дома поскорее, а не то задерём тебя калёными прутьями, сожжём огнём-полымем и черной смолой зальём! Да будет так!»
С силой бросила куколку об пол. В тот же миг маленькое, похожее на скрюченную старушку существо показалось у печи.
Никитка не подвёл, с громким криком набросил на неё мешковину и схватил. Но кикимора оказалась увёртливой, вырвалась и путаясь в мешковине с визгом бросилась к двери. Но на пороге лежали веточки можжевельника. Кикимора их почуяла и шарахнулась к окну. Но и там лежали веточки можжевельника. Кикимора заметалась по горнице.
В конце концов, коту удалось загнать её в угол. Там, огрызаясь и повизгивая, сидела она, клацая маленькими острыми зубками.
Мы с Никитой накинули на изворотливую нечисть кусок мешковины. Вдвоём мы её быстро скрутили. Я держала беснующуюся и подвывающую под тканью кикимору, а Никита крепко вязал её верёвкой. Мелкая пакость всё же ухитрилась укусить меня пару раз.
Связанная по рукам и ногам кикимора наконец успокоилась. Теперь и поговорить можно.
– Скажи, кто тебя сюда подселил? – спросила я.
– Не знаю. – Заканючила нечисть.
– Говори