Николай Вавилов. Ученый, который хотел накормить весь мир и умер от голода. Питер Прингл
считались одними из лучших: в общем зале стояли рядами до трех сотен коек, которые зачастую использовались попеременно несколькими жильцами, работающими в разные смены. Были еще бараки для женатых пар и семей, комнаты в них вмещали до восьми человек[21]. При этом «Трехгорка» заслуженно пользовалась репутацией фабрики, которая заботится о работниках. В 1900 году на Всемирной выставке в Париже она получила Гран-при и три золотые медали: две из них – за «Заботы о быте рабочих и по санитарному делу» и за «Обучение и попечение о малолетних рабочих»[22]. Несмотря на плохие предчувствия относительно будущего России и очевидного желания и Николая, и Сергея изучать естествознание, Иван Ильич хотел, чтобы сыновья унаследовали его дело. Так что вместо классической гимназии он отправил их учиться в Московское Императорское коммерческое училище. Как ему казалось, учение – это для женщин. Обе его дочери, Александра и Лидия, стали врачами. А мужчинам следовало заниматься торговым делом[23].
В Императорском училище за дисциплиной следили так называемые дядьки – солдаты на пенсии, которые дежурили в коридорах, столовой, уборных. Французскому и немецкому учили носители языка, естественным наукам тоже уделялось много внимания[24].
Иван Ильич знал, что привлечь сыновей в коммерцию будет сложно. С самых ранних лет и Николай, и Сергей интересовались науками. Николай собирал растения, создавал гербарии и любил играть с лягушками на пресненских прудах. Зимой одной из его любимых забав было попытаться выяснить, что происходит с земноводными во время зимней спячки на Гусевой полосе, низине по реке Пресне. Сергей часто принимал участие в химических экспериментах брата, один из которых закончился катастрофой. Однажды Николай узнал в школе, как добывать озон, и принес домой все необходимые химические препараты. Он облил марганцовокислый калий серной кислотой, и смесь взорвалась, повредив ему левый глаз. Позвали фельдшера из фабричной больницы, но он ничего не смог сделать. У Николая на всю жизнь осталась проблема со зрением: его левый глаз видел хуже[25].
Все еще надеясь подвигнуть сыновей заняться коммерческой деятельностью, Иван Ильич нанял домашнего учителя, который читал им лекции о «почтенности и необходимости для общества» коммерции и промышленности «от финикиян до наших дней»[26]. На мальчиков это впечатления не произвело, особенно на Николая. Он уже решил, что хочет стать биологом. Сергей последовал за ним, тоже выбрав науку – физику.
Первым вариантом карьеры Николая Ивановича была медицина: он хотел пойти в один из десяти российских университетов и стать врачом, как и его сестры. Но в Московском Императорском коммерческом училище не преподавали латынь, необходимую на вступительных экзаменах. Ему не терпелось поскорее приступить к высшему образованию, и вместо того, чтобы тратить еще год на уроки латыни, Николай решил изучать агрономию. Он поступил в Петровскую сельскохозяйственную
Diane Koenker. Moscow Workers and the 1917 Revolution (Princeton: Princeton University Press, 1981), pp. 54–55.
ОАО Трехгорная мануфактура // Золотая книга московского предпринимательства. Год 2000-й: альманах. – М.: АСМО-пресс, 1999.
Московское коммерческое училище предлагало хорошую программу естествознания, физики и химии, но не биологии. Много лет спустя Сергей Вавилов назвал его «хорошей средней школой». Цит. по: Шайкин В. Г. Николай Вавилов. – С. 12.
Дунаева Н. В. Книги в жизни Н. И. Вавилова // Известия ТСХА. – 2012 (РГАУ-МСХА им. К. А. Тимирязева). – Вып. 4. – С. 99.
Вавилов С. И. Из воспоминаний о детских и юношеских годах // Очерки. – С. 90–91.
Келер В. Р. Указ. соч. – С. 30.; Резник С. Е. Указ. соч. – С. 6; Соколовский А. Н. Хочу быть биологом // Очерки. – С. 110.